Сибирские огни, 1985, № 8

свое отражение в воде. Покружатся, изум­ ленно и прощально посвистывая, и исчеза­ ют...» Так и хочется добавить к последней фра­ зе: «но запоминают эти места». Читателю же невольно запоминаются сухие цифры после этого описания: каждые сто метров проходки обходятся государству в три с по­ ловиной тысячи рублей. И тут же рядом: «не дешева она, чарышская вода. Тот, кто ее уже пьет, должен оценить такой факт: она ему обходится немногим дороже гри­ венника за кубометр, а государству— более чем в полтинник!..» Себестоимость же кубо­ метра воды Родинского и Благовещенского групповых водопроводов будет раза в пол­ тора выше, чем у Чарышского... Тем не менее государство идет на такие затраты. Надо! Знаменательно и то, что в строительстве оросительных систем на Ал­ тае, в сооружении групповых водопроводов принимают участие посланцы большинства союзных республик страны. А в подготовке только документации для сооружения одной Барнаульской системы орошения заняты бы­ ли 15 научных и проектных институтов Ле­ нинграда, Тюмени, Кемерова, Барнаула и Новосибирска. Вершиной этого проекта яви­ лась водно-балансовая станция. Это, так сказать, электронный синоптик, агроном и одновременно робот-агротехник, постоянно настроенный и настраиваемый, в зависимо­ сти от времени суток и погодных условий, на изучение состояния орошаемых полей и, в соответствии с этим, передающий коман­ ды автоматизированной системе управления в течение дня и всего поливного сезона... К добру или к худу подобное вмешатель­ ство в природу? Этим вопросом постоянно озабочен и автор книги «Утоление». Однозначно на эти вопросы сразу и не ответишь. Заканчивая разговор непосред­ ственно о книге, хочется быть уверенным, что' руководители и специалисты хозяйств в зоне искусственного орошения и обводне­ ния Алтая не переступят строгие, регламен­ тированные нормы полива. Иначе — беда! Она, как известно, приходит не сразу. Но приходит обязательно — в виде заражения земли опасными вирусами, патогенными микробами, вымыванием из почвы мине­ ральных удобрений, главное ж е—передви­ жением солей в верхние, гумусовые (пло­ дородные) горизонты. А это ведет к дегра­ дации самого черноземного слоя... Если бы не знал наверняка, что в отдельных хозяй­ ствах Кулундинской степи подобное уже происходило, не писал бы этих строк. Поэтому уместно здесь напомнить вы­ сказывание Карла Маркса о том, что люди, пользующиеся землей, как добрые отцы се­ мейств, должны оставить ее последующим поколениям улучшенной. «Улучшенной»! Этим все сказано. Вадим Михановский Лев Аврясов. Интервью. Стихи. Иркутск, Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1984. О первой книжке Льва Аврясова «И это — мы» я писал почти восторженно: вы­ шедшая вместе с пятью другими в поэтиче­ ской кассете «Бригада-81», она выгодно от­ личалась от них и по самой технике стиха, и по удельному весу пережитого и выска­ занного. Интонационно та книжка была очень ершистой: там, где можно было про­ молчать, Л. Аврясов злился; того, кто мог бы рассчитывать на его великодушие, он об­ личал. За всем этим была и обида, и уве­ ренность в своей правоте, и просто-напро­ сто избыток физических и душевных сил. Были в той книжке и стихи, дерзкие в сво­ их мечтаниях, но сдержанные по тону. Тоскою по единственным слов.чм . которые бы отклик находили в чужой душе, чужую мысль будили, которые бы так желанны были, так долгожданны, что казались вам итогом вами выстраданных лет, а не мгновенным чьим-то озареньем, чтоб на вопрос об авторе творенья вы отвечали; наше поколенье, а автора, как такового, нет. Открывшие первую книжку Л. Аврясова, стихи эти закрывают его вторую книжку «Интервью», и потому, прочитанные нами вчера как заявка на програм.му , сегодня они могут читаться как объяснение програм­ мы, в чем-то уже осуществленной. В «Ин­ тервью» есть строки, строфы и целые стихо­ творения, читающиеся как «выстраданные», способные разбудить «чужую мысль» и в ка­ кой-то степени объясняющие настроения той части поколения, к которой принадлежит ц в которой, если хотите, лидирует поэт Лев Аврясов. Он — романтик, но романтик со странно­ стями, может быть, романтик шиворот-на­ выворот: если «элементарный» романтик многое не принимает, а поет лишь то, что в наибольшей степени отвечает .его эстетиче­ ским требованиям, то Л. Аврясов — роман­ тик, все видящий, все понимающий, но прин­ ципиально не поющий: его стих, как может, сопротивляется расхожим метрическим пра­ вилам, рубится на отдельные фразы, инвер- сирует, грубит прозаизмамн. Будучи патрио­ том Сибири, П. Аврясов агитирует всех и вся в полюбившиеся края, но тактика его «с хитрецой»: он пугает «свалкой гнилых ле­ син», гнусом и комарьем, работой на износ и пр., рассчитывая не столько на мечту, сколько на упрямство тех, кто его услышит; его эстетика поверяется категориями этиче­ скими: прямая речь не претендует на благо­ звучие, но рассчитывает на ту душевную ре­ акцию, что сродни именно романтизму. Л. Аврясов трезв там, где обыкновенно пьянели его предшественники, и расслаблен там, куда былые романтики старались не заглядывать. По крайней мере поэты пяти­ десятых-шестидесятых про то, что сибир­ ские «девчата нежны, как вдовы» не гово­ рили, впрочем, как и про «отчаянных жен­ щин», и про вербовщиков, сезонников, бро­ дяг. Человеку тридцать пять лет. Он не беден, не богат — нищ. Ни квартиры, ни семьи нет. спецодежда да рюкзак лишь. Засмеется, а в глазах боль. Волос вьющийся, густой ~ бел. Будто выдержал такой бой. что теперь хоть по щекам бей. хоть на мелкие куски реж ь — он твоих не отведет рук. Где ж помяло тебя так. где ж разминулся сам с собой, друг? Он к стеклу прижался — худ, бос. По ту сторону стекла — даль. — Ты бы. паря, не совал нос. ты бы лучше закурить дал.