Сибирские огни, 1985, № 8

бе ни тени неуважительного или высоко­ мерного отношения к ним, был с ними всег­ да внимателен и вежлив. И это не было чем-то нарочитым, искусственным. В основе такого поведения Леонида жила вера в че­ ловека, в его таланты и способности, не­ раскрытые в силу различных неблагоприят­ ных житейских обстоятельств. В каждом человеке он пытался обнаружить это зер­ нышко таланта. Никогда я не заібуду урока, который он преподал мне в самом начале нашей бли­ зости. Было это в Омске. Зачем-то мы за­ шли на почту, которая тогда находилась на горе, по дороге из Мокрого к централь­ ному рынку. Девушка в окошечке почто­ вого отделения, как мне показалось, была недостаточно внимательна, и я, не сдержав'- шись, нагрубил ей... Тут же я ощутил на се­ бе осуждающий взгляд Леонида. Когда мы вышли из почтового отделения, я уже раскаивался в своей несдержанности, но из-за глупого самолюбия не хотел пока­ зать это... Некоторое время мы шли молча, отчужденные. Первым нарушил молчание Леонид: — Зачем ты так?.. Она же ни в чем не была виновата...—Он помолчал и доба­ вил: — И даже если бы и была виновата, все равно так нельзя... Больше мы об этом не говорили, но урок этот я хорошо по.мню и по сей день... Впоследствии я не один раз убеждался в том, что уважение к людям — органическая черта поведения Леонида. Он никогда не позволял себе оскорбить или унизить чело­ века, как бы тот ни относился к нему само­ му. Даже встречаясь с поэтессой, публично выступившей с несправедливой критикой его творчества в середине 40-х годов, после че­ го он был обречен на десятилетнее молча­ ние, он никогда не позволял вести себя по отношению к ней грубо или напоминать ей о ее проступке. Он написал только горькое стихотворение, не назвав там даже имени поэтессы, но нам, близко знавшим Леонида, было ясно, о ком он говорит... Однако наг­ лости и хамства он не терпел, никогда ни­ кому не давал спуска. Даже в тех случаях, когда ему было са­ мому очень тяжело, он не позволял себе обижать людей. В январе 1^80 года, когда Леонид был уже тяжело болен, к нему при­ ехала группа из телецентра, завершающая работу над фильмом «Земная ноша». Это были молодые талантливые люди, с которы­ ми Леонид встречался и ранее и относился к ним хорошо. Но в этот день ему было не­ вмоготу. Все его раздражало, тяготило, бес­ покоило. В такие состояния ему лучше было не встречаться с людьми. Но фильм нужно было завершать. Галина Алексеевна Сухо­ ва, врач, не оставлявшая Леонида после кончины Нины Анатольевны, попросила ме­ ня побыть с ним в этот день. Леонид ничем не показывал приехавшим своего состояния. Только когда они уходили из кабинета в соседнюю комнату, чтобы на­ ладить аппаратуру, он давал себе волю. Я всячески старался успокоить его, но это не оказывало на него никакого действия. Ему было очень тяжело... Но как только в каби­ нете появлялись оператор, режиссер и сце­ нарист, он брал себя в руки и выполнял их просьбы. Последние кадры были отсняты и вошли в фильм... «Земная ношаь> была показана по телеви­ дению 23 мая 1980 года, на следующий день после дня рождения Леонида. Мы смотрели фильм узким кругом самых близких людей. Леонид ^остался доволен фильмом. Фильм был действительно хорош, мне посчастли­ вилось посмотреть его еще до показа по телевидению — в студии телецентра на боль­ шом экране, в цвете. Там он особенно хоро­ шо воспринимался. Это был своего рода талантливый набросок портрета поэта... А вот портрета Мартынова художники так и не сделали. Виктор Уфимцев нарисо­ вал юного Леонида. Рисунок сохранился в редчайшем издании «Футуристы — сбор­ ник I», выпущенном в начале 20-х годов на агитпароходе, совершавшем рейс по Ирты­ шу и Оби. В нем опубликованы произведе­ ния друзей юности Леонида — Виссариона Шебалина, Бориса Жезлова, Сергея Орло­ ва, Николая Мамонтова, а также и стихи самого Леонида. Портрет, нарисованный Уфимцевым, Леонид охарактеризовал как «весьма непохожий, но миловидный». Пыта. лись рисовать Леонида и другие художни­ ки, профессионалы и любители — Рафаил Тахташ, Вильгельм Левик, Виктор Гонча­ ров... Ни один из портретов не может быть признан удачным. И не потому, что худож­ ники не обладали талантом. На каждом из портретов он разный, зафиксировано какое- то его одно состояние. Хорошо об этом пи­ сал сам Леонид Мартынов в новелле «Чер­ ты сходства», опубликованной в одноимен­ ной, вышедшей посмертно, книге поэта... Художникам, а также многим фотогра­ фам портреты Леонида не удавались еще и потому, что едва только он замечал, что становится объектом съемки или внимания художника, сразу начинал, как говорила Нина Анатольевна, «корчить рожи» — вы­ двигал вперед нижнюю челюсть, придавал своему лицу неприсущую ему свирепость, щурил глаза, словом, как бы надевал на себя маску... Поэтому лучше удавались портреты, сделанные незаметно для него самого... САЛЮТ ВОЗДУШНЫХ ФРЕГАТОВ Леонид Мартынов умер во сне 21 июня 1980 года в 15 часов 45 минут. Жизнь его оборвалась мгновенно. Он вздохнул и— ушел. Ушел навсегдаі.. Час тому назад он еще жал мне руку, и я говорил ему, что у него сильная н красивая рука и что он мно. го еще сделает своими руками. А потом он сказал, что хочет уснуть... Теперь он лежал еще теплый, со спокой­ ным лицом, словйо продолжая спать, но уже бездыханный... Этот миг никогда не забудется... На следующий после смерти день утрен­ ние газеты были полны материалами, кото­ рые, несомненно, нашли бы в нем отклик, будь он жив. «Правда* печатала на первой полосе статью о канале Иртыш—Караган­ да—Джезказган. На Иртыше он вырос, в Караганде он бывал в дни молодости, дёла Джезказгана были ему знакомы, занимали его еще в годы юности. А проб­ лема обводнения земель Казахстана ни­ когда не была чужда ему. Обладая знания­ ми ученого, он выражал свои чаяния и