Сибирские огни, 1985, № 8

«традиционных» просчетов; страницы любви в его повести исполнены и тонкого лиризма, и истинного драматизма. Прежде всего са­ ма «подруга сердца» Павла Смолина от­ нюдь не выглядит той сентиментальной «голубой» героиней, чья роль (как это мы видели во многих производственных рома­ нах) сводится лишь к тому, чтобы быть добрым ангелом главного героя, вдохнови­ тельницей всех его благих порывов и начи­ наний. Галя Вишнева, какой она предстает на страницах «Майских дождей»,— человек трудной судьбы; она с детства хлебнула всякого-разного, и эти тяготы наложили свой отпечаток на ее натуру, придали ее характеру некий, если можно так выразить­ ся, нравственный экстремизм, который осо­ бенно дает о себе знать в ее сложных отно­ шениях с другой вполне порядочной женщи­ ной — агрономом Петровой. Этот же экстре­ мизм вносит целый ряд ненужных осложне­ ний и во взаимоотношения ее с Павлом Смолиным. И хоть все здесь кончается бла­ гополучно, но счастливый конец выглядит не надуманным, воспринимается как нелег­ кая и не скорая победа героини над собою самой, над своими «комплексами». Как видим, повесть «Майские дожди» — произведение добротное, крепко написанное; в нем есть и острые конфликты, и серьезные проблемы, и интересные человеческие судь­ бы. А если еще принять во внимание, что А. Суичмезов с любовью и со вкусом пишет природу — те самые всем нам памятные дон­ ские степи, шолоховские места, как их при­ нято называть (но пишет, отнюдь не подра­ жая, не копируя своего великого земляка), то чего же, кажется, более желать... И все же по прочтении повести А. Суич- мезова остается чувство неудовлетворенно­ сти. Особенно после того, как начинаешь судить это произведение по большому сче­ ту, задаваясь неизбежным в подобных слу­ чаях вопросом; а что, собственно, нового дал автор, что привнес он в исследование проблем села? Ведь, как тут ни крути, а все проблемы и конфликты, затронутые в пове­ сти,— это уже история, прошлое. А обраще­ ние к прошлому, повторю еще раз, возрож­ дение старых, «исторических», конфликтов оправданно лишь в том случае, когда из этих конфликтов извлекаются в полном смысле слова исторические уроки, когда ав­ тору путем художественного исследования удается доказать, что и поныне есть, жи- вут-здравствуют и даже процветают деяте­ ли, провоцирующие подобные конфликты. В повести А. Суичмезова есть лишь одно тому подтверждение — Курбатов и его при­ спешники. Все же остальные конфликты и порожденные ими проблеіііы существуют лишь в «назывном» виде, как, впрочем, и у Е. Карпова, и у Г. Боровикова. Полагаю, здесь невольно напрашивается целое отступление, требующее соотнесения современной «сельскохозяйственной» прозы с тем, что было написано о деревне в 60— 70-е годы. Только сопоставлять на сей раз нынешнюю прозу о деревне я буду не с произведениями Астафьева, Белова, Носова, Распутина, а с очеркистикой, с той остро­ проблемной, блистательной очеркистикой 60—70-х годов, которая представлена име­ нами Г. Радова, Л. Иванова, Е. Дороша, Ю. Черниченко и др. Как-то однажды наш сибирский очеркист В. Зеленский высказал такую мысль: «Сей­ час появилась целая волна прозы, которая работает на «отвал» деревенской очерки­ стики 60—70-х годов. Читаешь и диву да­ ешься; неужели этим авторам не знакомы очерки, скажем, Радова и Л. Иванова? Ведь по сути все проблемы, которые вбиты в сюжеты их произведений в качестве «гвоз­ дей», давно и подняты и разрешены наши­ ми ведущими мастерами очерка». Как это ни печально, но почти все рас­ смотренные выше произведения самым на­ глядным образом подтверждают это наб­ людение. Возьмем, к примеру, ту же проблему оч­ ковтирательства, выполнения «высоких обя­ зательств» любой ценой. «...Чем глубже Смолин вникал в положение дел в живот­ новодстве,— читаем мы у А. Суичмезова,— тем все больше убеждался в правоте и То- польскова, и Галины, и всех людей, с кем приходилось разговаривать; вчерашние фей­ ерверки обернулись началом пожара. Доро­ го теперь обходится незаконная выбраковка коров и сдача сверх обязательств малове­ сок, большого количества молодняка. Кол­ хоз может оказаться перед фактом, когда нечем будет выполнить не только обязатель­ ства, но и план продажи мяса и молока». Для сравнения беру специально книгу очерков «В степях березовых» самого «ав­ тора» вышеизложенной претензии — В. Зе­ ленского и уже на 35-й странице нахожу такие вот строки: «...на удивление все.му краю, за один год Баштанка вырвалась на первое место именно по заготовке мяса. В чем секрет? Старались многие, а победите­ лем вышел именно Уремин. Да, это была только его победа. Михаил Алексеевич добился тогда, чтобы ближай­ шему мясокомбинату разрешили принимать от баштанцев 120-килограммовых бычков. Это телячий вес, зато район мог сдать больше голов и тем побил соперников, кото­ рые, согласно тогдашней установке, отправ­ ляли на забой молодняк весом не менее полутора центнеров, хотя и это, конечно, не быки... Как повелось, на следующий го.д район берет повышенные обязательства. Но каким образом их выполнять, когда поголовье ско­ та не растет, а резко сокращается? Раньше всех это поняли председатели колхозов, районный партактив. «Туда ли идем?» — спрашивали, друг друга...» Комментарии, как говорится, излишни. Ос­ тается лишь дать маленькую справку: кни­ га «В степях березовых» вышла в 1977 го­ ду, а очерк «Два первых», откуда взята цитата, опубликован в периодике еще в кон­ це 60-х годов. Е. Карпов в своих «Бурунах», кроме мно­ гочисленных проблем сельскохозяйственного производства, касается и такого насущного вопроса, как строительство на селе. При этом автор не скрывает, что председатели колхозов вынуждены прибегать к так на­ зываемому «хозспособу», т. е. по сутн дей­ ствовать в обход закона, проявляя пресло­ вутую «смекалку»: «Доску выпроси, гвоз­ дик выклянчи, «левый» экскаватор добудь, наряд на кирпич «пробей» — и все кланяй­ ся пониже колхозным рублем, да чтобы рубль тот был подлиннее, иначе беспаспорт­ ный бродяга и тот к тебе не пойдет, не говоря уже о мастерах».