Сибирские огни, 1985, № 8

шений на участке обрезки облоя, тогда станут понятнее идеи Юрия Черноиванова. Основа коллектива, его ядро — бригада Анны Андреевны Лобановой. Но в брига­ ду попасть не просто. Допустим, приходит новенький. Какое-То время, естественно, ходит в учениках. Ему помогают, а заодно и приглядываются, что за человек, как к делу относится. Придется по душе — зо­ вут в бригаду, а если с ленцой, если рабо­ тает абы день до вечера — посиди пока на индивидуальном наряде, приглядись к коллективу и попытайся понять главное; в бригаде не может быть «своей» и «чужой» работы, все общее — и дело, и зарплата, и обрабатывать твою лень или разгильдяй­ ство никто не станет. Так сложилась структура участка. Со временем, это главная идея мастера Черно­ иванова, все должны работать на единый наряд. Но здесь много сложностей, о них нам и предстоит поговорить. — Когда меня мастером назначили,— вспоминает Юрий,— сразу решил: если сумею создать коллектив — остаюсь, не су­ мею — уйду. Совсем не просто складывалось все у молодого мастера. Даже с бригадиром Ан­ ной Андреевной Лобановой у них не сразу мирные отношения установились. Пользу­ ясь своим авторитетом в цехе, Анна Андре­ евна старалась заполучить для бригады на­ ряд повыгоднее, а индивидуалъщикам — что останется. Пришлось власть употре­ бить. Да и сама Анна Андреевна, в кон­ це концов, всегда соглашается со справед­ ливым решением. Но тут Юрий допустил оплошность — взял на себя однажды не только свои, но и ее, бригадирские, обязан­ ности. Думал, так лучше — участок от­ стающий, нужно все в одни руки. Взять-то взял, а тянуть тяжеловато. Как-то после смены остались вдвоем. — Не гоже получается, Анна Андреевна, я и за себя и за вас тяну... — Сам впрягся, аж постромки трещат. Жалко тебя, да, думаю, пусть потрудится. Хорошо, вовремя понял, мог и надорваться. — И ждали бы, когда надорвусь? — Приглядеться надо было, как потя­ нешь... Понял, видать, умная голова хоро­ шо, а вместе куда как лучше... Мы тоже в кузницу пришли молодые, горячие. Каж­ дый день шумели, все решали, у кого наряд выгоднее. Ссорились, ссорились, а однажды собрались: «Что ж, девчата, так и будем «невыгодную» работу друг другу отпихи­ вать да отношения выяснять?» И решили весь заработок — в один котел. Сами и коэффициент трудового участия изобрели. Правда, назвали его — разрядом; не квали­ фикационный, а свой, от первого до треть­ его. И присваивали их сами, на общем соб­ рании бригады. Но от раздоров и тут не ушли — у кого разряд поииже, считали се­ бя обиженными. И решили — всем пла­ тить поровну. Было это в шестидесятых годах, а до сих пор живет бригада... После такого их решения весь завод гу­ дел, как растревоженный улей. В те време­ на и работа на единый наряд была неслы­ ханной новинкой, а чтобы зарплату делить поровну... Говорили: «Блажь, месяц, от силы два, и разругаются». И доводы при­ водили резонные: а если прогульщики, или любители спиртного, или просто кто с лен­ цой — им тоже платить наравне со всеми? Скептики оказались правы: и прогульщи­ ки были, и любители спиртного, и просто лодыри... Но в тех «разумных» доводах не учитывался один существенный фактор — коллективный характер. Были, конечно, и другие сомнения. Прин­ цип — от каждого по способностям — строится прежде всего на сознательности. А если найдутся, кто похитрее, и начнут... не откровенно лодырничать, а потихоньку, не переутомляться,— в общей массе неза­ метно. Ну, во-первых, материальный стимул все-таки оставался — премии. Их распре­ деляли на совете бригады, а при постоян­ ном перевыполнении плана они заметная прибавка. А во-вторых, прежде чем перей­ ти на равную оплату труда, девчата не один год работали вместе — знали, кто на что способен, и начни кто волынить, сразу заметят. С другой стороны, чуть снизил темп — скажется не только на всей брига­ де, но и на собственной зарплате... Сами того не сознавая, они применили самую эффективную систему воспитания — коллективным трудом, когда каждый на виду у всех и потому работает в полную силу. А. А. Лобанова вспоминает, что в первое время так уставала, что к вечеру только бы до кровати добраться. Каждый старал­ ся сделать как можно больше. Через месяц темп чуть снизили, привели его к нормаль­ ным человеческим возможностям, и тогда стали внимательнее друг к другу присмат­ риваться. Более опытные учили приемам тех, кто помоложе, и выработка резко пош­ ла вверх, а с нею и зарплата. Когда, при­ мерно через полгода, подвели общие ито­ ги — получилось, что заработок у всех стал выше, чем в былые времена у самых сно­ ровистых. Юрий Черноиванов как-то сказал: «Хоро­ шее всегда побеждает». И побеждало в девяносто девяти случаях из ста. А если не побеждало, применяли крайнюю меру — исключали из бригады. И вроде ничего особенного не происходило — оставался человек за тем же прессом, на тех же опе­ рациях, а для всех вроде чужой, один, на отшибе... И в заработке терял ощутимо. Долго никто не выдерживал. Хочешь не хочешь, а приходилось менять отношение к общему делу. И тогда снова приглашали в бригаду — народ в кузнице не злопамят­ ный, но провинившемуся урок запоминался надолго. Как-то Юрий Черноиванов заметил: — Когда вокруг делают дело честно, без халтуры — самый заядлый лодырь быстро излечивается. Одному волынить скучно, да еще у всех на виду — совесть-то у любого человека имеется, даже если дремлет до поры. Другое дело, когда таких «ушлых» несколько. У них вроде коллектива получа­ ется: сообща и халтурить легче, и выпив­ ку организовать, и совесть можно за рюм­ кой друг другу успокоить. Мне не без улыбки рассказывали о неко­ торых воспитательных методах мастера Черноиванова. Пришел на работу наладчик с крепкого похмелья. Юрий отвел его в сторону,