Сибирские огни, 1985, № 8

в вагон-городке «трубачей> Козловым выделили сперва полбалка (шесть квад­ ратных метров) на четверых, потом целый балок (двенадцать квадратов). Когда до­ чери подросли, Козлов смастерил себе хи­ бару, попросторней и потеплей. В ней он прожил много лет, работая то на поворот- ке, то на трассе. . , В работе он'как кавалерист в седле' мо­ лодцевато подтянутый, энергичный, лихой. И неуемный. Товарищи по бригаде не помнят случая, чтоб Александр Дмитри­ евич посетовал на усталость. Иногда его отрывают от любимого дела, поручая что-нибудь крайне неотложное' и нужное. Целую зиму провозился он, например, «доводя до ума» БТС (трубо­ сварочную базу). Кто только ни прини­ мался за эту махину, но никому не удалось «оживить», превратить в действу­ ющую заснеженную груду металлокон­ струкций и механизмов. А Козлов оживил, вывел на режим, и, едва БТС заработала, снова за электрод — «варить» трубу. — Ты не гляди, что труба стальная,— поучал он как-то молодого электросвар­ щика.— Стальная, но не мертвая. Вот и подходи к ней, как к живой. Слушай ее дыхание, голос ее слушай. Как сойдется она с огнем, вот тут и забудь про все про­ чее. Паси свою огненную змейку, не дай ей с желобка спрыгнуть. "Надо, чтоб ладил огонь со сталью. Бежали чтоб они в ногу, в одном направлении. А ты меж ними — коренником... Да, в нем живет поэт — неведомый, не­ раскрытый. И когда' не волнуется, да еще под настроение, Козлов говорит образно и ярко, даже возвышенно... Мало кто имеет подлинное представле­ ние о работе электросварщиков — строи­ телей заполярных газопроводов.,. Пред­ ставьте ослепительно' белую волнистую равнину тундры. Ни горушки на ней при­ метной, ни впадинки, ни доброго лесу, ни крепкого перелеска. Никаких преград се­ верному ветру. Вот он и ломит, и прет безудержно от Ледовитого, набирая и на­ бирая силу и скорость. А мороз где-то вокруг сорока юлит. На таком холоде ветер становится жгучим и жестким, как наждак. Мазнет по лицу — и побагровели щеки. Сграбастает руки — и те мертвеют. Любая одежда кажется недостаточно плот­ ной. Поработай-ка двенадцать часов на таком ветру да половину из них лежа на снегу — поймешь тогда, за что платят се­ верную надбавку!.. Иногда, воротясь с трассы, электросварщик, чтобы согреться, выпивает сразу пять-десять стаканов го- рячущего чаю. И только после этого при­ нимается за ужин. Кто работал на северных трассах, тот знает... Едва отогрелся, поел, и тут же на­ плывает сон Накатывает. Наваливается. Вяжет по рукам и ногам. Стреножит рас­ судок. Путает язык. Смыкает веки. Никто не в силах противиться ему. И едва по­ ужинав, Козлов нога за ногу брел к кро­ вати и, не раздеваясь, валился на,постель. Но часа через полтора, когда товарищи по балку (если это случалось иа трассе) или домочадцы (если был дома) спали непро­ будным сном, Александр Дмитриевич поднимался, споласкивал лицо холодной водой и подсаживался к столу. До глубо­ кой ночи, а бывало, и до рассвета гор­ бился над чертежами и расчетами: подгонял к условиям Севера заводскую технику или изобретал. Его талант и усердие не вдруг, но все- таки проросли доброй славой. Его фами­ лия замелькала на страницах газет, в при­ казах и распоряжениях по тресту , главку, министерству. И тогда же, вместе со зва­ нием изобретателя прилепилось к нему обидное «чудик». Первопричиной прозвища явилось поразительное его бескорыстие. Отвоевывая права гражданства изобре­ тению, Козл'ов никогда не задавался воп­ росом; «Что я буду с этого иметь?»,— его занимало лишь одно — как бы поско­ рей да понадежней внедрить в производство свою новинку- — Не понимаю тебя, Саша,— сказал ему однажды приятель.— Ты что, миллионер? Твое дело — поскорее запатентовать изо­ бретение, схлопотать премию, а уж внед­ рением пусть .занимаюся те, кому поло­ жено. Иль тебе не нужны деньги? — Ах, деньги... деньги! — Козлов помор­ щился и, будто смиряя головную боль, долго и энергично растирал ладонью высо­ кий лоб.— Что деньги? Пришли и ушли... Без них, конечно, скучновато. Но сделать их смыслом жизни?.. Нет! Нет, Ваня! Ни деньги, ни награды не переживут челове­ ка... Только дела То, что оставил людям... Как ИИ изворачивайся, как ни крутись, в сутках было и будет всего 24 часа. 12 из них съедала работа, два часа уходило на дорогу — к месту работы и обратно, столько же на мытье-бритьс-питание, 2— 3 часа поглощало изобретательство. На сон и отдых оставалось всего 5 часов. Но если бы в сутки Козло'в спал не пять, а три, два часа, все равно у него не хватило бы времени для себя, для личных инте­ ресов н нужд. Для премирования лучших изобретате­ лей министерство выделило ' несколько ав­ томашин «Волга» В списке значился и Козлов. Но он так увлекся изобретением труборезной машины, что на время и о «Волге» забыл — не напомнил, не позво­ нил, не попросил. И уплыла красавица «Волга» в руки более расторопного и практичного изобретателя... От заместителя министра до начальника СМУ— все и не раз обещали Козлову квартиру: на каждом его заявлении кра­ суется размашистая, решительная, кате­ горично неоспоримая резолюция. Но про- иіло 12 лет, а квартира так и не появилась. Выросли, выучились, вышли замуж обе дочери. Пришлось Козлову к своему балку прилепить еще два крохотных закуточка. В одном ютится старшая дочь с мужем и ребенком. В другом младшая с мужем и ребенком. Получается по 3 квадратных метра на душу, а ведь все шестеро взрос­ лых — строители и все работают в тресте Севертрубопроводстрой. — Когда ты собой-то займешься?! — не раз сердито выговаривала ему жена. — Столько домов строит трест, а мы две­ надцать лет на птичьих правах. Неужели не заслужил? Тебе же положено!.. — Ну, чего ты нервничаешь, Оля? —