Сибирские огни, 1985, № 8

спросила Лидия Павловна, подавая тапо­ чки. — Ла никого. Не в себе он. Бросить трассу в разгар сезона... Это, знаеіпь, такой кувырок! Можно и с копыток долой... И за столом разговор все время вертел­ ся вокруг осиротевшей бригады. Гадали, кто бы смог заменить ушедшего бригади­ ра. Гадали, но не угадали. А вот опасение, что обезглавленная бригада станет плохо работать и может вовсе развалиться, вско­ ре подтвердилось... Как водится, беда не ходит одна. Едва исчез бригадир, как тут же обнаружилась нехватка оснастки для кранового узла. По­ том кончились электроды. Тут линейшики, опередив график, стали наступать на пятки. Все это нервировало рабочих. То и дело вспыхивали перебранки, начались взаимные упреки. Тут уж не до дисциплины, не до высокой производительности. Еще недавно слаженный и дружный рабочий коллектив стал рассыпаться на глазах... Мартынов приехал к ним в обеденный перерыв. Угрюмые рабочие расселись во­ круг стола, боясь задеть друг друга, словно из локтей у них торчали оголенные прово­ да высокого напряжения. На «здравствуй­ те» Мартынова откликнулись не все, и то как бы через силу. Только звеньевой, свар­ ной Владимир Агафонов обрадованно под­ нялся навстречу. — Здравствуй, Иван Васильевич. Прохо­ ди. Присаживайся. Напоим чайком. — Не откажусь,—Мартынов прошел к столу.— Не откажусь. Да и чай у вас — лучший на трассе. — Был лучший, да весь вышел,— угрюмо пробасил дизелист Лаштабега.— Все было. И все — тю-тю... — Кто же у вас теперь за верховного? — спросил Мартынов. — Безвластие,— коротко и жестко* выго­ ворил молодой усатый сварщик. — Фуфло нам не надо,— пояснил Лаш­ табега,— а добрые все при деле. — А что, мужики, не обидетесь, ежели я бригадиром к вам попрошусь? А? В культбудке вмиг вызрела такая ти­ шина, что стало слышно, как, догорая, вор­ чит пламя в печурке. — Ну, так как? По рукам? Или от ворот поворот? Тишина взорвалась дружными радостны­ ми голосами. А несколько часов спустя Мартынов по­ явился в кабинете начальника СМУ-60. — Ты что, Васильевич? — обеспокоенно спросил тот. Мартынов потискал в кулаке шапку, осто­ рожно, как нечто очень хрупкое, положил ее на краешек стола, и негромко прогово­ рил; — Разваливается бригада Григорского. Жаль. Добрая ватага была. Да и без нее нам с обязательствами не справиться, к ле­ нинскому дню свой участок не сдать. — Не сдать,— эхом откликнулся началь­ ник СМУ. — Вот я и надумал,— так же неторопли­ во и спокойно заключил Мартынов,— взять на себя эту бригаду. — Не понял. Что значит взять на себя? — іПодошел вплотную и, заглядывая Марты­ нову в глаза: — А свою бригаду кому? — Никому. Была моей, моей и останется. — Хочешь один на две бригады? — Хочу, не хочу — надо! Другого-то хо­ да нет под рукой. — Между ними почти семьдесят километ­ ров зимника... — Знаю. — Это же... день и ночь. И не неделю... — Чего ты меня пугаешь? — вдруг улыб­ нулся Мартынов.—Тяжело — не тягостно. Да и не привыкать. Дай только мне какие- нибудь колеса, чтоб не на попутных мотать­ ся... Два месяца обшарпанный тяжелый КрАЗ, как челнок, мотался между двумя бригада­ ми, делая в день иногда по полтораста, а бывало, и по двести, и даже по триста ки­ лометров. И хотя теперешние зимники не те, что были, скажем, пять-семь лет назад, поровнее да попрямее стали они, а все рав­ но зимник есть зимник. Задремал чуток, расслабился и таранишь макушкой пото­ лок кабины либо бьешься носом в лобовое стекло. Хорошо, что в новоприобретенной брига­ де знали Мартынова, он сразу нашел там добрых и верных помощников: сварного Владимира Агафонова и дизелиста «Киров­ ца» Владимира Лаштабегу. С помощью двух Владимиров и повернул Мартынов бригаду в нужное русло. Да так скоро и круто повернул, что «приемыши» через па­ ру недель догнали мартыновцев и между рабочими коллективами разгорелось сорев­ нование. Никто, кроме Лидии Павловны, не знал, как уставал тогда Мартынов. Раза два за сумасшедшую ту зиму вырывался он домой: помыться, перевести дух, выспаться. Почер_- невший, с ввалившимися глазами, заросший бородищей, он медленно, с видимым усили­ ем раздевался, долго стаскивал сапоги, а пртом сидел тут же, подле входной двери. Сидел, уперев локти в колени, сгорбясь и закрыв глаза. — Что ты, Ваня? — тревожилась Лидия Павловна.— Сердце? Не поднимая окаменелой головы, не от­ крывая глаз, он еле выговаривал: — Какое сердце? А сердце у него было не богатырское. Из-за сердца его не приняли в летное учи­ лище, комиссовали из армии. Он понимал тревогу жены. Но усталость пригибала, под­ минала, и не было сил ни говорить, ни ду­ мать. Покачиваясь, шаркая подошвами, медленно пробирался в ванную, потом од­ ним духом выпивал кувшин клюквенного или брусничного морсу и срубленной лозой валился в постель. Десять-двенадцать часов чугунно-тяже­ лого сна. И снова трасса. И снова подпры­ гивает на выбоинах, кренится и скользит тяжелый, натужно урчащий КрАЗ. И сно­ ва день в одной бригаде, ночь — в другой. День — в одной. Ночь — в другой. День- ночь. День-ночь. Вторник — пятница — во­ скресенье. Обед или ужин. Все сдвинулось, сместилось, смешалось. Чертово колесо... Чего-то не хватает. Что-то вовремя не подвезли. Неправильно оформили наряд... Да мало ли хлопот у бригадира? А надо еще проверять толщину трубы, кромку ее «юбки», следить за подогревом. На то он и мастер. Не погоняла, не надсмотрщик — мастер! Наставник и старший друг. И ког