Сибирские огни, 1985, № 8

— Я!.. — и стал пробиваться вперед.— Это куда самолет?— спро­ сил он у какого-то офицера.— На Казань? — На Москву. — Да, да... я... через Москву...- я быстрее попаду...— Он протягивал уже через головы паспорт и деньги.— Пожалуйста!.. До Казани!.. Че­ рез Москву!.. — Вы с телеграммой?.. Девушка, там, за стеклом, привстала на носки,-у нее было изнурен­ ное дежурством ЛИЦО, бледное, в рыжих кудряшках волос, может быть, она работала еще с ночи, она увидела Альберта, и Альберт кивнул. Кивнул, смутился, не зная, как объяснить. — На заводе осталась... вот... — протянул он еще и командировоч­ ное удостоверение.— Отец болеет... Сказать «умирает» язык не поворачивался. Девушка удивленно глянула на бумагу и разозлилась. — Вы в командировку?! А я спрашиваю — кто с телеграммой?.. — Я... — упавшим голосом стал объяснять Альберт, но его уже оттирали, и, раздумывая горько, какой он все-таки неумеха, к собствен­ ному отцу не может пробиться через толпу, может быть, в основном праздных людей, он, смертельно обижаясь на весь мир, на старух, на орущего ребенка, со ртоім, похожим на рот балалайки, на подозритель­ но зыркающего милиционера («Что на меня смотришь?! Я к отцу еду, я на заводе работаю, не какой-нибудь бич!..»), выскочил нз толпы к дверям и, гонимый тоской, снова полез в толпу.— У меня... отец., отец... — Не получалось сказть «в реанимации».— В больнице... Вот... можете директору позвонить.... в бухгалтерию., два двадцать восемнадцать... Его никто не слушал, никто не понимал. Все кричали свое, о своем, о своей беде. Он вспомнил — его же наверняка ждет начальник группы перевозок, Сергей Иванович. Сказать: от Осипенко. Он побежал отыскивать Дверь с надписью «Начальник группы перевозок». Но здесь тоже толкались с телеграммами. Высокий небритый муж­ чина в темных очках говорил: — Замыкание... и сгорели. Еду забирать — домой, сюда, здесь по­ хороним, они же наши. Старуха рыдала: — Молоденький... сорок два года, сорок два... Женщина помоложе, в полосатой, как у бурундука, шубе, успока­ ивала (видимо, летела с Севера — там уже морозы грянули); — Инфаркт нынче помолодел... тридцатилетних хватает. — Но ведь сорок два — совсем молодой!.. — не соглашалась старуха.— Тридцать лет, да., но ведь сорок два... «А у меня отец в реанимации...» — повторял про себя Альберт, цепенея от предчувствий. Он бегом вернулся к той толпе, где регистри­ ровали билеты на Москву, но пробиться не смог даже к середине толпы — помешала женщина, юная, тоненькая, с ребенком, который, казалось, был всего лишь раза в два меньше ее. Девочка-женщина в белой кепке с длинным козырьком тянула шейку и пищала: — Товарищи... Пропустите, у нас температура. «Господи,— мутилось в голове у Альберта.— Что же делать...» До рейса на Свердловск оставалось два часа. На Москву он уже не попал. Д а и вряд ли есть билеты на Свердловск. Может быть, его посадят на какие-нибудь кули, мешки с почтой. Берут же летчики сверх всяких норм своих товарищей. А человек, у которого горе — товарищ любому. Гортань сохла, язык прилипал. «Пойти покурить?.. Пойти выпить?.. Еще не пустят на самолет... Что же делать?..» Альберт стоял и чувство­ вал всем телом медленно текущее время, как, наверно, чувствуют электрический ток, если взяться руками за два контакта. .Нет, нет, он не поедет через Москву. Потому что, если он залетит в Москву, придется думать о Витюнине. А какой тут может быть Витю-