Сибирские огни, 1985, № 7

ь «Царю , государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьют челом сироты твои торговый человек Офонька Федотов да промышленный человек Васька Федотов. Милосердный государь, царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии, пожалуй нас, сирот своих, повели нам, государь, на острову здесь, где лес приищетца, зделати кочишко для соболиного промыслишку наемными людьми. Ц арь, государь, смилуйся, пожалуй!» Но землепроходцы — землепроходцами; Юрий жил как в чаду — скорее оправдать великую в него веру Георгия Ивановича! Юрка торопился: не выходил часами из замечательной универси­ тетской библиотеки (пропуск для него выбил все тот же доцент Серов), практически не бывал в кино, не увлекался складчинами сокурсников. И все равно время работало против него, против Юрия Зоболева. Пока он кончал школу, пока он поступал в институт, пока он р а з­ бирался в проблемах и тенденциях экономической географии, пока переводил необходимые «тысячи» (иняз), пока вникал в мето­ дику будущего предмета (география и английский язык), француз Ален Бомбар на утлой резиновой лодочке, питаясь рыбами и планкто- ■ ном, пересек Атлантику, неутомимый норвежец Тур Хейердал покусился на тайны острова Пасхи, ревниво приберегаемые им. Зоболевым, для се­ бя, опять же француз Огюст Пикар из иллюминатора батискафа «Триест» своими глазами глянул на илистое дно Марианской впадины 0Ю 22 метра ниже уровня оке ан а), бельгиец Гарун Тазиев побратался с самим дьяволом , ползая по склонам изрыгаюших лаву вулканов, а новозелан­ дец Эдмунд Хиллари, а с ним знаменитый тигр снегов Тенцинг Норгей поднялись выше облаков на ледяную вершину Эвереста; наконец, как бы заверш ая эру последних географических открытий, советские поляр­ ники высадились на необитаемых ледниках Антарктиды. Рядом с Юрием конкурентов не было — на весь курс три парня, из них один — хромец с детства; но конкуренты, как грибы, росли во всех дальних и близлеж ащих странах. К тому же пришла пора очнуться, сбросить с гл аз розовые очки; выпускников пединститута никто не приглаш ал на полярные зимовки, выпускников пединститута готовили для школ области... Более того, к моменту выпуска будущий учитель географии и английского языка Юрий Зоболев с ужасом осознал («Эх, «полундра» моя, ГАЗ!..»), что и в самой-то, собственно, географии делать уже нечего. В изложении и толковании Георгия Ивановича география выглядела наукой универсальной, наукой, объединяющей вообще все науки о Земле, как физические, так биологические и гуманитарные; все это вдруг оказалось чистым заблуждением — из совокупности наук о Земле (и это утверж дал уже не Георгий Иванович, а академик Л . С. Берг) нельзя создать никакой особенной науки. У географии был и остается один ее специальный объект — она изучает страны, а еще точнее, ландш афты . А ландш аф ты эти к моменту окончания Юрцем института давно и подробно были изучены и отсняты как самими географами, так и спутниками, вдруг заполонившими небо. Обручев и Щербаков, Мурзаев и Григорьев еще писали что-то о колебаниях уровня мирового океана, о происхождении лёсса, о кольцевых структурах, о проблемах панэремии, но все это выглядело заделкой последних щелей, столярными работами в прочно и навсегда отстроенном здании. Взвешено. Рассчитано. Сделано. Столь печальный мотив (кончилась география!), упорно проповеду­ емый преподавателем географии средней школы села Пихтачи, не мог, конечно, ускользнуть от внимания завуча той же школы Григория Федоровича Щ ербова. «Юрий Иванович,— заметил он однажды .— Этот ваш пессимизм, я считаю, глубоко не оправдан!» «Зато он отвечает фактическому положению дел,— отрезал Зобо ­ лев.— Я вовсе не хочу, чтобы наши ребята росли в атмосфере беспочвен­ ного романтизма».