Сибирские огни, 1985, № 7

был занят, вот и прозевал браконьера. Федору сейчас не позавидуешь: отвечать придется. З а Вохминым шел Семен. Он тоже раскраснелся, распарился. Телогрейка на груди распахнута, ш апк а'м олод ец ки сбита на затылок. Наверняка из дареной бутылкгг хватил больше других. Это заметно по сбитому дыханию, по тому, как жадно хватает он воздух горячим ртом — мучает ж аж д а . Мужик жилистый, ходкий, однако водку еще никто не перебарывал, особенно в горах. Семен пока молчит. Вы к а­ зывать слабость не в его натуре. Если уж будет совсем невмоготу, найдет способ остановить группу для короткого отдыха. З а Семеном шел Гаврин. Карабина у него нет й не обещают, хотя числился уже обходчиком. Семен д ал ему свою старую одностволку, а патроны к ней д ерж ал в своем кармане. Руж ье елозило по спине Никиты-Беженца. Не привык он его носить, да, наверное, и стрелять не умеет. Глаза у него были растерянные, вся его полноватая неловкая фигура вы зывала недоумение и жалость. С самого начала Светозар Иванович взял медленный темп, чтобы и самому, и тем, кто шел за ним, было легче втянуться в ходьбу и не выбиться из сил раньше времени. Поэтому Никита-Беж енец д ерж ался вровень со всеми и не отставал. Лыжи у него были казенные, из склада, со стертой и побитой молью камсой, и на крутых подъемах со скаль зы ва­ ли вниз, отчего Гаврин едва не терял равновесие. Он дико вы таращ ивал круглые глаза, неловко взмахивал палками, а обретя устойчивость, виновато улыбался и снова кар абкал ся вверх, боясь отстать от Семена. Лыжные палки были только у него одного. Без палок, как без подпорок, он не смог бы и двигаться. У остальных же, в том числе и у С ветозара Ивановича, в руке был каёк — изобретение приозерных охотников. Это нечто вроде хоккейной клюшки. Н а конце его вырезан небольшой килек, в кильке — углубление, наподобие деревянной ложки . Кайком при спуске можно рулить. При подъеме удобно опереться. Зачерпнуть воды из промоины горной речки удобнее всего опять ж е кайком . Асабину каек достался по наследству от Вельской, а той — от Королева. Последним плавно скользил Петр Таураков. Одно удовольствие смотреть, как он идет. Движения мягкие, неспешные, почти танцующие. По виду не скажешь, что устал. Дышит ровно. Охотник, каких поискать. И немудрено^, родился в приозерье. Самой природой создан д ля жизни в горной тайге. Увези его в степь, гл а зам не поверит: р а зв е может земля быть такой голой и плоской? Слабли беспомощен он там будет, лищенный привычного окружения. Но ни в каких других краях Петр не бывал. Парни в таежных селах ждут не дождутся, когда призовут в армию. Просят в военкомате, чтобы послали служить к морям, океа­ нам, подальще от родного дома. Хочется им на мир поглядеть, пока молодые и не обросл'й детьми. Петру в этом смысле не повезло. Армейская служ ба прошла в пре­ делах своей области, и ничего особенного не повидал, чужие земли ему незнакомы. Д а и зачем они ему? Он своему рад. Кокса уж совсем далеко внизу, нитью вьется на дне ущелья. Солнце зависло над верщиной противоположного склона и, остывая, окрасило небо и снега в розоватый, постепенно набирающий густоту предвечерний^цвет. Б черноте теней проступила голубизна. С высотой в разнолесье сосны стали редеть, гор они не любят. Зато среди голых берез„осин и лиственниц яркими живыми пятнами вкрапли- вались в серую паутину безлистых деревьев и кустарников черные остро­ верхие пихты. Скоро пощли густые, непролазные пихтачи, и стали по­ падаться рябчики. И з-за спины донесся свист. — Эй, мужики! Стойте-ка! Светозар Иванович обернулся. Кричал Семен. Он по-прежнему держ алс я за Бохминым , а Петр с Никитой-Беженцем сильно отстали. ,И не шли, а стояли на тропе воткнув в снег каёк и палки. Опершись на П етра, Ники та-Беж енец р а з ­ матывал портянку. Рядом чернел валенок