Сибирские огни, 1985, № 7

можно прожить всего за несколько часов. Д а , лишь пятнадцать минут третьего. Значит, Валентина его еще не хватилась. Вот когда стемнеет и в сумерках растушуются дальние мысы, она поймет, что дело плохо и что предчувствия ее сбываются. Но все равно до глубоких сумерек она будет ж д ать его на берегу: не загудит ли во тьме одинокий лодочный мотор. Как бы то ни было, Светозар Иванович готовился к худшему. Поговорил с Валентиной и простился с обходом. Еще бы съездить в Ры б алку и в город. В зглянуть на родные места, а в городе хоть издали посмотреть на дочерей. Тогда бы он попрощался со всем, что ему доро­ го на этой земле, и несколько лет жил бы памятью о них. Тяжелый, беспокойный сон сморил его. Очнулся от щелчков открываемого зам ка. Под потолком светила лампочка, показавш аяся нестерпимо яркой после сумрака. На пороге стоял Неустроев в темном спортивном костюме и с портфелем в руке. Дружелюбно Асабину улыбался. — Добрый вечер, Светозар Иванович,— сказал он с мягкой улыб­ кой.— К ак вы себя чувствуете? — Спасибо за заботу, прекрасно,— отозвался Асабин, садясь на топчане.— Вы что, в баню собрались? Н а освободившееся место Неустроев поставил портфель и сел сам. Издевку С ветрзара Ивановича пропустил мимо ушей, будто это его не касалось. С казал просто: — Поесть вам принес. А то скажете, голодом морю. — Могли бы не беспокоиться. Не обращ ая внимания на отказ, инспектор выставил из портфеля термос. Расстелил газету и выложил на нее из полиэтиленового пакета исходящие паром и запахом беляши. В крышку от те; моса налил горячего чаю. Все это проделал не спеша. — Ешьте. Ж ен а только что напекла. Д а не бойтесь, не с папоротни­ ком. Вот уж не думал, что угощать придется в камере. Асабин отвернулся. — Вы на меня все еще сердитесь? Не делайте обиженного лица, это ни к чему. Мы же с вами прекрасно понимаем друг друга. Д аж е без слов. Ешьте и пейте. Беляши вкусные. Ручаюсь. Светозар Иванович с безразличием пожал плечами и взял беляш. Отхлебнул чаю. Н ачал есть. Неустроев поднялся и прошелся из угла в угол. — А держ ались вы хорошо. Крепко держались,— заговорил он задумчиво.— Но какой смысл? Смысла-то нет. Асабин демонстративно отложил беляш. Неустроев тотчас заметил это и резко повернулся к нему. — Почему перестали есть? — спросил он с раздражением .— Думаете, накормлю и снова начну давить? Не волнуйтесь, допрашивать не стану. Во всяком случае, сегодня. Просто мне хочется высказать кое-какие соображения. Порассуждать вслух. А вы ешьте и пейте, и можете мне не отвечать. Д ело ваше...— Он молчал, меряя шагами комнатушку. Семь шагов туда, семь обратно.— Вот, говорю, вы крепко держались. Промашки, конечно, были, но в целом весьма и весьма крепко.— Инспектор вдруг остановился и в упор посмотрел на Асаби­ на.— Но зачем?! — вскрикнул он.— Неужели вы могли жить так даль­ ше? С такой тяжестью на душе? Ведь вы же не какой-нибудь там закоренелый зэк, у которого ничего человеческого не осталось. У вас есть совесть, и она вас замучает. Понимаете? Замучает! Вы начнете разлагаться как личность... — Инспектор... . — Не перебивайте меня. .Сначала выскажусь я, потом вы. Так вот, Светозар Иванович, я спасаю вас от самого себя. Подумайте о будущем. Вы способный человек. Отбудете наказание и начнете все снова. С чи­ стой совестью. Асабин усмехнулся: — Какое ж е наказание вы мне определили по вашей версии?