Сибирские огни, 1985, № 7

_ Р еч к а Кокса. Мы будем там рыбачить. В избе стало ж арко . Валентина сняла теплую кофту. Н аш ла на полочке пустую стеклянную банку, налила в нее ковшом из ведра воды поставила кандыки на подоконник. ’ — К ак их много на поляне. — Они д л я тебя цветут. Скоро все скалы будут сиреневыми от м аральника. Ты еще не видела, как он цветет. Красотища — не описать словами. Это надо видеть. Асабин принялся накры вать на стол. Наполнил стаканы вином. — Рюмок у меня еще нет, но это наживное. Д авай , Валя, выпьем за твой приезд. Валентина опустила глаза. — Что-то ты невеселая,— с к а зал он осторожно. — Так, задум алась ... — ■К ак там город? — К ак всегда. Шумно и дымно. А как ты? — Р аботаю ... И начал помаленьку писать. — Стихи? — Р ^ с к а з ы о животных. Интересные сценки приходится наблю ­ дать в тайге. Видел, например, на Еланьском еще обходе, как волчица и три волчонка паслись на земляничной поляне. Они так ловко скусы­ вали зубами ягодки — диву дался. Будешь моим первым критиком? Валя, д а ты не слышишь меня. Ты где-то далеко. Она болезненно поморщилась: — Подожди, Свет. Не торопи. Мне плохо. Он с тревогой взглянул на нее. — Отчего? Валентина протяжно вздохнула. — Меня ведь выгнали из магазина. Чуть под суд не отдали. Асабин поднялся, подошел к окну, закурил. — Вот ты радуеш ься,— продолж ала она тихо, незнакомым, за- хрипшим голосом,— а ведь меня совсем не знаешь. Не знаешь, какая была там , в городе. — Р асс к аж и ,— попросил он глухо, не оборачивась. — Ой, д а что т а м !— вскрикнула она с отчаянием.— Все плохо. Влипла в одну компашку — вспоминать муторно. Все было. Понимаешь, все... С ам а не дум ала, что приеду к тебе. Со своей грязью. Ты такой благородный, честный, а я дрянная, испорченная девка. Асабин прикрыл глаза рукой. — Не надо. В ал я ,— проговорил он, ощущая тупую боль в голове. — Слишком долгой была разлука. И теперь мы оба другие. Ты другая, да и я не тот. Не хотел сразу, но раз уж ты сама начала, скажу. Не т а ­ кой уж я честный, как считаешь. Тоже в компашку влип,— усмехнулся горько.— Браконьера я отпустил. Валя. Очень серьезного браконьера. Если узнают, меня выгонят из заповедника и будут судить. Строго судить. — Тебя? Судить? — она, кажется, не могла поверить, Ц- Меня, Валя. Неужели ты с него что-нибудь взял? — испуганно опросила она. — Ты отпустил за деньги? — Я ничего не взял. — А почему отпустил? — Есть причины. Потом расскажу по порядку. Видишь, как я тут изменился? А теперь давай думать, что нам делать дальше. Скажу чест­ но: будущее у меня непрочно и туманно. Надо мной висит беда. В лю­ бой момент может обрушиться на мою голову. А я вот,— он повернулся к ней,— набираюсь нахальства и предлагаю тебе стать моей женой. — Я плохая, но я тебя люблю, Свет,— прошептала она. — Забудем твое прошлое. И не будем думать пока о моем буду­ щем. У нас с тобой есть только настоящее. Ты согласна? Она подняла на него мокрые глаза: