Сибирские огни, 1985, № 7

— Не скромничайте. Чувствую, и у вас есть сверхидея. Не поверю, чтобы не было. Скажите честно: есть? Асабин зам ялся : — К ак вам сказать... Вообще-то я пытаюсь писать короткие рас­ сказы о животных, о природе. Неустроев выбросил вверх указательный палец: — Это уже кое-что! Д о этого я и докапывался. Топе,рь я начинаю понимать вас. И много написали? — Пока мало. — Д адите почитать? — Я их пока никому не показываю. Рано. Выйдет что доброе, тогда уж . Эти еще сыроваты. — Выходит, и у вас есть сверхидея. Это хорошо. Вдруг да извест­ ным писателем станете. — Поздновато я взялся. Сорок первый пошел. — Ничего. Самые зрелые годы. Есть о чем сказать. Ну, а если станете писателем, вернетесь в город? Асабин смущенно улыбнулся: — Не знаю, инспектор. В тайге лучше думается. Я это сразу по­ чувствовал. Может, потому, что здесь другой ритм жизни. Неторопли­ вый, спокойный. Времени размышлять больше. И вообще, как мне к а ­ жется, жизнь на природе настраивает ка философский лад. Идешь в тайгу или плывешь по Озеру, и о чем только ни передумаешь. И такое тебе откроется... Здесь я себя гораздо свободнее чувствую, чем в городе. — В каком смысле свободней? — Я тут открыл д л я себя удивительную вещь. Оказывается, горо­ жанин почти на сто процентов зависит от города. Он как бы винтик огромного механизма. Выключи в любом многоэтажном городе свет и воду, и будто саму жизнь выключишь. Человек становится абсолютно беспомощным. Ни воды попить, ни, извините, в туалет сходить. Ни обед сварить, ни побриться. Ничего нельзя. Конец света — и только. Д аж е ребятишек из школы отпускают. Но вода и свет — это одно. А возьми­ те транспорт, связь, снабжение продуктами... Городской человек при­ вязан к городу тысячами невидимых нитей. Оборви любую — и все нарушится. Г ак ведь? — В какой-то мере — да. — Н а кордоне я более независим. Точнее сказать, автономен. Л ам ­ па у меня керосиновая. Запасся горючим — и жить можно. Вода рядом. В реЧке. К ак говорится, хоть залейся. И какая вода, инспектор! Чистей­ шая, горная. Без хлорки. А воздух какой! Разве сравнишь с городским? Итак, завезены продукты, батареи для рации и транзистора запасные. Бумага есть, стержни для авторучки. И можно до-олго никуда не плавать. — А не боитесь от людей оторваться? Одичать? — улыбнулся Не­ устроев, с интересом глядя на Асабина. — Д а я ж е это к примеру. Транзистор есть, радио слушаю. С со­ седями встречаюсь. То ко мне кто заплывет, то я к кому. Вот еще бы телевизор купить батарейный. Д а не знаю, будет ли он тут ловить. Го­ ры кругом. Кстати, только здесь я по-настоящему оценил телевидение. На кордоне мне его сильно недостает. — Выходит, есть и минусы таежной Жизни? — Сколько угодно. В театр не сходишь. В кино — только в Елани. Я уж не говорю о концертах. Интеллектуально мало обогащаешься. За'го я ближе к природе. Вот только одному жить — тяжело. Хорошо, хотіз Валентина приезжает. Теперь веселее будет. — Говорят, у вас большая разница в годах. — Д а , инспектор... Немного у меня впереди полновесной жизни осталось. Но хочется пожить по-человечески. Неустроев вдруг сказал: — Во-он ваш автобус. С перевала спускается. — Пора и нам спускаться,— заторопился Асабин.