Сибирские огни, 1985, № 7

Широко известна в нашей стране повесть В. Тендрякова «Чудотворная» — о насиль­ ственном обращении ребенка к, вере в бога; активно используется она в атеистической пропаганде. А сколько подобных историй приведено в книге А. Емельянова! Но опять- таки без попыток подняться над конкрет­ ными фактами, психологически исследовать, углубить каждую такую ситуацию. Во втором издании опубликованы два но­ вых произведения — повесть и очерк. Зн а­ чит, автор все эти годы не оставлял работу над важной темой, собирал и осмысливал новый материал. В таком случае, дополняя книгу, автор мог бы провести параллели, сопоставить свой материал с другими фак­ тами, ставшими широко известными в пос­ ледние годы, например, с публикацией В. Пескова «Таежный тупик» о судьбе старообрядческой семьи Лыковых. Ведь добровольные изгнанники, жившие и кое- где продолжающие жить в Верховьях Енисея, не очень-то отличаются от живущих по соседству с ними в Верховьях Абакана Лыковых, судьба которых не оставиЛа равнодушными читателей «Комсомольской правды», где был опубликован очерк В. Пескова. Успех книги А. Емельянова у широких кругов читателей говорит сам за себя. И хотелось бы пожелать автору добиться все же сочетания жизненной достоверности, публицистической остроты с художественной убедительностью, ибо, как говорил Белин­ ский, «писатель там более всего философ, где он более всего художник». М. ТАТАРИНЦЕВА А. Кирилин. Помаши мне из окна. Расска­ зы. Барнаул, Алтайское кн. изд-во, 1984. Рабочий человек, несколько угнетенный обустройством гнезда (мебель, ковры), ме­ щанскими замашками жены (купила ему золотой перстень), на досуге строит теле­ скоп собственной конструкции и на ра­ дость местным ребятишкам устраивает на чердаке «Общество любителей неба», но начинание его не находит- поддержки во внешней педагогической среде... Другой, тоже рабочий человек (его от­ крыто тиранит теща, жена опять же склон­ на к угрюмому мещанству),— вдруг понял, что надо купить петуха, лихого утреннего песельника. Зачем? А уж очень надоело жить уныло. Очень хочется праздника, хо- четься обрадоваться... Еще один — служащий, он поступает более решительно, когда убеждается, что жена окончательно погрязла в делячестве, потребительстве. Он оставляет ее с двумя ребятишками и шифоньерами и уходит, при­ хватив только спальный мешок и куритель­ ную трубку... Эти ситуации невольно относят нас к рас­ сказам Василия Шукшина. Конечно, долго евде мы будем склонны видеть в свете шук­ шинских героев каждого «чудика», встре­ ченного в новой литературе, поскольку он не просто показал нЯм ряд характеров, но создал совершенно определенный тип. Од­ нако, хотя герои А. Кирилина соотносятся с «чудиками» из рассказов Василия Шук­ шина, все же достаточных оснований для того, чтобы посетовать — вот, мол, подра­ ж ает мастеру, повторяет сделанное до не­ го,— книга эта не дает. Скорее, можно ска­ зать, что А. Кирилин стремится следо­ вать тем самым традициям, в русле кото­ рых работал Василий Шукшин. Рассказы А. Кирилина не механически собраны под одной обложкой, но соедине­ ны внутренне драматической напряжен­ ностью жизненных моментов, и всю книгу пронизывает и скрепляет единая мысль. Ав­ тор устами одного из героев говорит: «Меньше возьмешь — дальше уйдешь». И вся книга сложена из раздумий над этой мудрой, но не исчерпывающей всей слож­ ности жизни, пословицей. Куда идти? И что брать с собой в дорогу, а что оставить, чтобы дольше и радостнее идти по дороге жизни? Куда идти? И рыжий Сашка («Рыжий Сашка в вечернем освещении»), и Со­ ловьев («Ледоход»), и Арслан («В тот день светило солнце»), и Виктор («Охот­ ники идут к зимовьям»), и упоминавшие­ ся уже — Мишка с петухом и Ана­ толии с телескопом — все они мечтают, тоскуют о полной, радостной, открытой судьбе, о реализации всего доброго, чем на­ делила их жизнь. И не только тоскуют и мечтают, но и стремятся так жить, муча­ ются от невозможности так жить, совер­ шают поступки во имя такой жизни или казнятся тем, что не могут их совершить. Одним героям абсолютно ясно, что с «левым» кафелем в ванной, с ежемесячно приобретаемыми шифоньерами и золотыми перстнями, с погоней за тряпками или меч­ той завести в городе поросенка, чтобы в свободное время вырастить из него базар­ ную свинью,— со всем этим далеко не уй­ дешь, даже вообще не сдвинешься с ме­ ста. Другие герои, как Иван («Иванов круг»), не столь безапелляционно относятся к личной собственности. Родителям Ивана в свое время остался в наследство дом в деревне, но это «свое время» было таким, что иметь жилье в го­ роде да еще и в деревне считалось делом противоестественным. «Своим временем» родители Ивана воспитаны были так, что не нашли в себе моральных оснований про­ давать родительский дом и сдали его в сельский Совет. И вот, их сын Иван, прой­ дя долгую дорогу,и повидав разные края и разных людей, приходит, опять же волею времени, к той мысли, что ему и его потом­ кам нужен здесь, в родной деревне, свой кусок земли, дом. Он покупает дачу. Так завершается некий круг, один из многочи­ сленных кругов жизни каждого человека. Писатель весьма убедительно показывает естественность решения Ивана, живо и зри­ мо рисует все подробности истории новоис­ печенного дачника и его собственное удив­ ление от такого поворота судьбы.. Писа­ тель не выступает в роли обличителя или ярого сторонника дачного строительства, он честно показывает и негативные (спекуля ции участками), и позитивные стороны яв ления (земля, отдых, зеленый «приварок») Но этот, казалось бы, частный случай за­ ставляет задуматься над многим в сегод­ няшнем нашем дне. Рассказ «Иванов круг» силен тем, что напрочь лишен лирической риторики, пафоса умышленно ■крайних по­ ложений, унылой декламации — то есть т