Сибирские огни, 1985, № 7

ву, самим наладить стиль работы целого участка и приобрести навыки командиров производства. Помогать, подсказывать мы им будем по мере необходимости, но за ручку водить, как слепых,— не станем! И вот когда они поднимут станцию с первого колышка и сдадут ее в эксплуатацию,— тог­ да каждого из них можно будет смело вы­ двигать на любую инженерную работу. В любом деле без призвания худо. В тон­ нелестроении — просто невозможно. Спро­ сите Янковского — он подтвердит: тонне­ л и — что люди, двух одинаковых не сы­ щешь, и к каждому — свой подход. Поэто­ му каждый новый тоннель — не продолже­ ние, а еще одно начало. И новая проходка зовет к себе, как свет далекого маяка, как завлекающее пение сказочных сирен. Как новая любимая работа. Вот и сейчас, в са­ мое горячее время перед пуском первой очереди новосибирского метро, он неожи­ данно заговорил опять про Северомуйский тоннель: — Аэрокосмическая съемьса показала: там впереди по трассе будет еще один раз­ лом — куда крупней и серьезней, чем Ан­ гароканский р а з м ы в ,- И смущенно, как ребенок, у лы бнулся,-О чен ь хотелось бы. принять участие в его проходке. Конечно — если врачи позволят. Вот только бы успеть здесь метро на ноги поставить, и — на Бай­ кал! — И как только ваша семья не устала от этой таборной жизни, от временных углов? Прямо кочевники какие-то! Владимир Михайлович смеется: — Моя Полина, хоть и медик по образо­ ванию, а по сути уже давно тоннельщицей стала! Пока мотались по стране, довелось ей и в маркшейдерской группе поработать, и даже курсы взрывников окончить. — Скажите честно: а сыну родному вы бы пожелали такой жизни? — І^^акой _ это «такой»? Я считаю эту жизнь самой правильной и прекрасной. А что касается сына, так он сам себе ее по­ желал, у меня не стал и спрашивать. Сей­ час мой Юра специальность «мосты и тон­ нели» в НИИЖТе осваивает. Тоннельщики — мастера на все руки: им приходится и лес рубить, и дороги про­ кладывать, и поселки возводить. В об­ щем — строители самого широкого профи­ ля. У многих из них в активе пять-шесть специальностей. Не один поселок они под­ нимали «с нуля», и главную улицу называ­ ли непременно Тоннельной. И весь свой поселок у западного портала Северомуй­ ского тоннеля сперва хотели назвать Р а­ дужным (за обилие радуг в небе над ним), а потом решили: пускай зовется Тоннель­ ным! Обживали глухую тайгу, начинали с пер­ вой просеки, с первой палатки. Все было в их неспокойной жизни. Но сейчас Вла­ димир Михайлович рассказывает мне не про вездеход, провалившийся под лед, не про бульдозеры, вмиг уходившие в тряси­ ну, и прочую «экзотику» первопроходцев, а — про рамые будничные дела: организа­ цию работ, совершенствование хозрасчета, технологию проходки. Сколько ж е за свои сорок четыре года 'Он проложил этих каменных километров? Километров без солнца, без свежего ветер­ ка, без запаха трав. Километров, пробитых не руками,— сердцем. А человеческое серд­ це изнашивается так быстро. Не случайно тоннельщик в пятьдесят лет — уже пенси­ онер. Д а и не столь уж многие дорабаты­ вают здесь до пенсии,— большинство с го­ дами выбирает себе труд более легкий и оседлый. Закоренелых тоннельщиков можно едва не по пальцам пересчитать! А те, с кем Янковский начинал еще в Ангрене, с кем он потом прошел через Среднюю Азию и БАМ,— именно такие: закоренелые. При­ шли во 2 -й тоннельный отряд еще маль­ чишками, а сейчас — уже дедушки. Но так и не изменили проходческому щиту^ по- прежнему мотаются по всей стране, по но­ вым и новым подземным своим трассам. Хотя уже могли бы отдыхать на пенсии, а сберкнижка старого проходчика гаранти­ рует и вовсе безбедный отдых. Но тянут, зовут к себе еще непройденные тоннели. Поэтому адреса старых друзей хорошо известны: метрострои Ленинграда и Мин­ ска, Ташкента и Горького, строительство тоннеля для синхрофазотрона в Подмо­ сковье и прокладка подземных трасс на БАМе. Так и подмывает сказать, что эти люди — крепче, чем тот камень, с которым им при­ ходится сражаться. Но это неправда: они — мягче камня, они — самые обычные люди, которым бывает и больно, и страш­ но, й тяжело. И тем выше их трудовой подвиг, который никто из них не считает подвигом, а — просто работой.