Сибирские огни, 1985, № 7

Янковский вскинулся: — Ни к чему? Так, может, и вообще этот тоннель — ни к чему? И Володя Кожемя­ кин погиб ни к чему?! Двое суток шла эта психологическая борьба — и все же удалось победить уны­ ние: ребята вновь ринулись в бой. «Навер­ ное, это — как перед атакой: комиссар должен как следует разъяснить своим бой­ цам, ради чего им предстоит идти под пу­ ли,— размышлял ночью Владимир Михай­ лович.— И правильно, что я все эти дни не вылезаю из бригады. Когда рабочие видят, что не из кабинета по телефону ими руко­ водят,— это очень много значит». В тот месяц они не освоили ни восемьде­ сят, ни семьдесят метров. Но пройденные ими 63,5 метра — тоже были рекордом. Что такое рекорд? Новая, более высокая цифра? .Кадры кинохроники: усталая смена выходит из забоя под аплодисменты и ор­ кестр, а рядом уже сбита трибуна для «ле­ тучего» митинга? Наверное, все же ре­ корд — это, прежде всего, состояние души, которое сродни полету. И неважно, что не получилось намеченных семидесяти метров проходки,— важно, что люди сумели-таки взлететь, подняться над давящей неуверен­ ностью перед трудным и страшным размы­ вом и над собственной растерянностью пос­ ле непредвиденной шестидневной остановки. Сегодняшний рекорд — это завтрашняя нор­ ма. И в скорости проходки, и в отношении к делу. подниматься. На такой случай был готов специальный резерв — подвижные электро­ станции, но на их включение уходило де- сять-пятнадцать минут, а уровень воды за это время уже подходил к критическому. Рабочих срочно эвакуировали из тоннеля., Но ни разу не допустили затопления. ...Да, вчерашнюю преисподнюю они пре-і вратили в картинку, во вполне культурный,! образцово-показательный тоннель. Д аж е плантацию развели: заходишь в боковую штольню — а там по стеллажам вдоль стен; разбежались грядки зеленого лука. Здесь, благодаря горячим термальным водам, грунты хранят постоянное тепло: зимой и летом — плюс восемнадцать градусов. Уз­ нав об этом, проходчики натаскали сюда земли, провели электрическое освещение. Пробовали сажать и редиску, и огурцы, но ничего не приживалось, только зеленый лук. Зато какой это праздник: оставишь за спиной метель.и сорокаградусный мороз, и здесь, в подземелье, среди мертвого камня неожиданно пахнет на тебя летом и забы­ тым запйхом огорода, а в лучах ламп раз­ бегаются зеленые ручейки жизни! Свой поселок Тоннельный они построили в тупике, где сходятся две больших горы. Солнце, бывало, только выкарабкается из- за одной горы — как уже прячется за дру­ гую. И даж е посреди дня, чтобы увидеть небо, приходилось высоко поднимать голо­ ву. "Гам, на прокладке Северомуйского, они научились постоянно жить с высоко подня­ той половой. ЧТОБЫ УВИДЕТЬ НЕБО I Бесконечные мрачные выработки тянутся вверх, вниз, в стороны,— словно бы обнима­ ют своими черными руками Ангароканский размыв. И в этих выработках постоянно хлещет вода, целые реки воды, отводимой наружу. Картина мрачная и безрадост­ ная,— чем не преддверие преисподней? В самую пору взять отбойный молоток и на какой-нибудь из стен выгравировать: «Оставь надежду, всяк сюда входящий!» Таким «веселеньким пейзажем» встретил Северомуйский тоннель Янковского в день их знакомства. Но люди, пришедшие сюда, не собирались оставлять свою надежду — и вот спустя несколько месяцев тоннель* стало уже не узнать. Рассказывают про од­ ного корреспондента, который, попав сюда, недоуменно огляделся вокруг: — Светло, чисто, окультурено. Где же тот страшный Ангароканский размыв? Или это только миф? Янковский улыбнулся: — Нет, не миф. Вы как раз находитесь в центре размыва. И если сейчас прекратится подача электроэнергии, то дай бог нам с вами унести отсюда ноги! Вода была проклятием этого полукило­ метрового участка. Ее откачали — и грун­ ты спрессовались в такой монолит, что его и отбойный молоток не брал,— надо было взрывать. Но если перестать откачивать во­ ду и она вновь поднимется, коснется этих стен,— грунт сразу же из плотного превра­ тится в кисель, «поплывет». Когда случа­ лась авария на линии и отключалась элек­ троэнергия,— останавливались мощные на­ сосы и вода начинала неотвратимо НУЖЕН ЛИ ЧЕЛОВЕКУ ЛОЗУНГ? Вот еще одна фотография из альбома Владимира Михайловича: над высоким пор­ талом, над проходчиками, только вышед­ шими из забоя,— надпись, составленная из больших деревянных реек,— «Тоннели стро­ ят настоящие мужчины!» У этой надписи — своя история. Это было на прокладке Второго Мысово- го тоннеля. Приехал сюда Янковский, при­ нял участок и подивился вслух: — Да, что-то видок у вас, славяне, не гвардейский! «Видок» и впрямь был «героический»: не­ бритые, оборванные, в засаленных, без пу­ говиц спецовках, люди стояли и с неодоб­ рением разглядывали нового начальника. Кто-то даже съязвил: — А у нас здесь не курорт! И мы, кста­ ти, приехали сюда вкалывать, а не моды демонстрировать. — Я к вам тоже не с курорта прикатил,— примирительно улыбнулся Янковский.— А хорошая работа начинается с хорошего внешнего вида! «Гвардейцы» пожали плечами и разбре­ лись: «Чудак какой-то! С луны, что ли, сва­ лился на нашу голову? Ну да ничего: обот-, рется маленько — сам бриться перестанет!» А через несколько дней по указанию «чу­ дака» над порталом соорудили эту надпись. Народ ее одобрил («Это верно: если не мы — настоящие мужчины, то кто же?!»). И каждый норовил сфотографироваться на ^ ее фоне. Вот тогда-то и начались первые сомнения: «Что это я на фотокарточке по