Сибирские огни, 1985, № 7

и для этого, при всем своем внешнем неотличии от других, мне нужно затратить не так уж много усилий. П равда, я-то как р а з люблю те ситуации, где приходится постараться. Внезапный, мгновенный шок в мужчине — не для меня. Я, конечно, в таком случае могу произнести с наигранной усталостью: «И этот!..», но ликования, как такового, во мне не будет. Я люблю ситуации почти безнадежные, когда приходится и лок ­ ти кусать, и вспять пускаться, и вставать на колени, чтобы, впрочем, тут же вскакивать с хохотом. Если бы я была учителем любви в женской гимназии, я бы каждый урок начинала с заповеди: «В любой теме необходимы вариации. И чем их больше, тем больше шансов наткнуться на единственно нужную!» Главное в моем секрете — выбрать достойную среду для экспери­ мента. Меня, например, больше всего устраивает среда творческая. Это именно тот круг, где подбираются люди, скажем так, эмоциональные, способные различать нюансы игры. Важно и то, что женшипы в такой среде, как правило, не несут какой-либо творческой нагрузки; они — прилагательные, и их всегда меньше. Вот и имеем: круг интересных людей, возможность интересного выбора. Расшифровать? Значит, слушай... . Так случилось, что группу молодых и уже не молодык журналистов (это я к примеру) и киношников вывезли для делового разговора на природу. Разумеется, оцивилизованную — с коттеджами, с,тропинками в столовую и т. п. Представляешь! — сосновый бор, чистый снег, шорох снежинок, падающих на плечи. И целая орда творческих молодцов! Сре­ ди них то там , то сям, как мхи на дереве, те девицы, что — прилагатель­ ные. А во мне какое-то смутное брожение, какое-то смутное желание досадить и себе, и тому, кто интересен. Ну, и как я, по-твоему, себя веду? Хладнокровно! За первым же ужином я смотрю в рот (завороженно, учти!) и ки ­ ваю (очень вовремя!) самому главному в этой среде. Я знаю: с малого начинать нельзя. Нужно усиленно «понимать» душевные коллизии гл ав ­ ного, чтобы он, привыкнув к этому в первые же полчаса, начинал сам искать меня глазами, исчезниш на минуту. А я, конечно, исчезну. Вот только уловлю момент. Я очень чутко чувствую этот момент — когда крючок уже заглочен (представляешь, какой классный рыбак мог бы из меня получиться!), я очень чутко чувствую этот момент, когда надо сразу выбросить прочь всю удочку (представляешь, какой дрянной рыбак мог бы из меня полу­ читься!) —- рыбка, в принципе, уже настроилась на уху, а я — на тебе! Прочь удочку! Рыбка автоматически недоумевает. А я тем временем шепчу второму главному: «Будет музыка, об я за­ тельно пригласи... Понял?..» Он говорит: «Понял!», хотя не понял ни черта. Мне того и надо; я иду в третий угол, где присаживаюсь рядом с известным киношником — большим спецом. Я его внимательно слу­ шаю, а когда дама внимательно слушает, это трогает д аж е самых боль­ ших спецов. А если дама к тому же умеет вовремя вставить все необхо­ димые «Ах» и «Ох», это спеца окончательно покоряет. Но тут я иду дальше. В любой среде, как правило, есть свой деловой человек. Его тоже никак нельзя забывать. Он, конечно, несколько угнетен тем, что все вокруг — творческие, а он нет, поэтому следует дать ему возможность ревниво порассуждать на тему; «И мое дело требует ума!» Можно даж е подхихикнуть с ним слегка над кем-нибудь из творческих, ему это понра­ вится. Так понравится, что он тут же потащит тебя танцевать и поста- 120