Сибирские огни, 1985, № 7

из города не позовешь — специальность не та, комфорта, опять же, нет... Ты не поверишь, я тащу на себе чуть ли не все отделы. Клещёв ушел — весна. Готовится к сбору папоротника. З а него, за этот папо­ ротник, в Кемерове хорошо платят и шмутки иностранные выдают по талонам. А Белов уехал в Таловку, опять же на все лето — строить свинарник. Зараб аты вает на серые «Жигули». Осенью оба вернутся, и ведь возьму их обратно, возьму! А надо бы — гнать!.. Несколько лет растил я тут одного хорошего парнишку — есть в нем чувство слова и мыслить умеет. Д ум ал , останется при нас, мы его определим на заочное, на журналистику. Куда там! Укатил в Томск. Экзамены завалил , а об ­ ратно не едет.— Товий Давидович презрительно фыркнул:— В Томске — цивилизация, у нас — тундра. — А что? Есть ведь такое понятие — тоска по культуре! — Юрию вовсе не хотелось спорить, он знал проблему местных кадров, но Товий Давидович уже вцепился в него: — Если бы Клещёв или Белов страдали от того, что не знают и не могут установить, кто автор «Энеиды» или кем по национальности был Веласкес, я бы их понял. Во, строя свинарник или собирая папоротник, не вспомнишь, какой революции посвятил Д елакруа свою «Свободу на баррикадах»... Тот парнишка, которого я растил, думаешь, не понимал этого?.. Понимал! Потому и сбежал. Ему, видите ли, не с кем р а зго в а ­ ривать в Тайге! Тут, видите ли, не каждый знает, кто он, этот Делакруа! — Ну,— пожал Юрий плечами,— каждый ищет себе равную компа­ нию. Я вот сейчас прощелся подороду, и правда — одни старики. А на бульваре вырубили тополя, а из колонок несет соляром... — Заметил! — обрадовался Товий Давидович.— Значит, не чужое все это тебе! — И похлопал ладонью по стопке гранок.— Это хорощо... — Поднял голову, улыбнулся: — О тополях не жалей. Пухом задушили. Высадим липы. И с колонками вопрос решен, вчера был разговор в горкоме. — А грязь на улицах? — покачал головой Юрий.— Думаете, тай- гинским девчонкам не хочется бегать в туфельках? Что они — прокля­ тые, не вылезать из сапог?.. Я, Товий Давидович, знаю: вы-то Бруней с Борнео не спутаете, но вот за паренька, который от вас сбег, не пору­ чусь... Д а и почему, собственно, любой горожанин может закончить два института и сидеть в теплой, чистой конторе, а тайгинец обречен на провинциальный быт? Где резон? Тем более что вы сами в свое время запугали собственных детей: «Учитесь, учитесь, а то пойдете в шофе­ ры!» А я вот, к примеру, о шоферстве в детстве своем мог только мечтать! — А кем стал?— быстро спросил Товий Давидович. — Не шофером, точно. Но, может, это беда моя... — Юрий не ж елал развивать эту тему.— К тому же, в Тайте никуда не спрячешься, не з а ­ теряешься в толпе, вся жизнь — на глазах. — Ах, уединение! — протянул Товий Давидович.— Знаем мы это ваше уединение. Выскочили на часок в пригородную рощицу — уедини­ лись! А до уединения этого вашего — два часа в переполненной элек ­ тричке, да столько же обратно! Я не спорю, у нас лается сосед с ж е ­ ной вся улица слышит, зато лес — вот он, рядом. Уединяйся! Но, Товий Давидович! Природа, когда в ней живешь, уже не природа! — А что же она тогда? — опешил редактор. — Среда обитания. — Оставь! — отмахнулся Товий Давидович здоровой рукой.— Зато из этой нашей среды обитания м и р в и д н е е ! Я бы всю нашу моло- дежь, без исключения, в обязательном порядке прогонял через про- винцию. А то получается — одна магнитофонная крутиловка д а пивные барьь Это я о городе, хотя и у нас не лучше... Д а вот, сам взгляни! Здоровой рукой, не глядя, вытащил из стола несколько пронуме­ рованных писем.