Сибирские огни, 1985, № 7

Принимая от девицы сырой плащ (на улице моросило) услышал голос парня в замше: __ Ма тант, как твоя бабка? «Ма тант?.. Ах, да!.. Т е т к а ...» - н е сразу сообразил Юрий, а сообра­ зив, на секунду, но проникся сочувствием к худосочной девице. Если при встрече спрашивают первым делом о бабке, значит, бабке этой не очень, хорошо. С жалостью подумал; какой бы мы вид на себя не напускали, болезнь рядом живущего многое опрощает... Он, правда, уже ж алел неизвестную бабку, он, правда, уже ж алел худосочную девицу и изу­ мился, услышав ответ: — Защитилась! «Сколько же лет ее бабке? И что она защитила? Диплом? Канди­ датскую? Докторскую?» Себе, еще раз обманутый, а, значит, еще более раздраженный, ск а ­ зал: «Диплом!.. Заочница!..» И, чувствуя себя лишним, отправился на кухню — пусть сами переживают столь сногсшибательную новость. Закурил. Открыл форточку. Хоть ч и с т о г о нет с его барабаном — Вити. Глянул в форточку — Ирины не видно... Сейчас бы сесть за пишу­ щую машинку... Он любил такую погоду — дождь не дождь, слезы не­ бесные. Хорошо пишется, никуда не зовет. Но и покурить спокойно не дали. ' Явился, прислонился к косяку широкоплечий бородач с холодными настороженными глазами. Будто ж д ал чего. Руки сильные, чистые, весь напитан этой особой физической силой; похоже — сам томится. «Гений Миша...» — угадал Юрий. Лицо гения показалоь ему симпатичным: бородатое, широкое, и губы в меру. Глаза, правда, холодноваты. Никому не верят глаза. Но многое спасала морщинка на лбу — домашняя, невызывающая мор­ щинка. Не закуривая (позже оказалось — не курит), глядя не на Юрия, в раскрытую форточку, в дождливое небо, гений Миша сказал: — Дед! Я твою «Лоцию» прочел. Подумал, добавил: — Только это не лоция. Это, дед, бедекер. Юрий пожал плечаміи... Бедекер?.. Путеводитель?.. А почему нет?.. Путеводители — вещь полезная. А гений Миша усмехнулся. — Дед! Кофей будет? — Чего это на ночь? — недружелюбно поинтересовался Юрий. — А мы, дед, создания ночные. Нам кофе днем вреден. — Кто это м ы ? Миша ответил коротко, без улыбки: — Дворники. Шутка Юрию не понравилась, он слишком хорошо помнил причи­ тания матери: «Хватит прачек на нашу семью...» Подумал: «Что гениального нашла в Мише Ирина?» И вздохнул; «Хрен с ним!..» И поставил на плитку джезву. И ни разу больше не взглянул на плечистого дворника или гения, кто бы там ни стоял в дверях. К счастью, вернулась Ирина. Сетку она набила сухим красным вином. Юрий такое не любил, вытащил, раздраж аясь, припасенную по случаю «Фетяску». Ма тант, конечно, не утерпела: увидев «Фетяску», заметила в пространство, под­ перев подбородок сильной худой рукой: з а п а с л и в ы й . Будто Юрий не став.ил бутылки, а убирал их. — Не трогай Горыныча!—‘прикрикнула на ма тант Ирина. И потянула его к столу; — Это Наташка! Она — поэт. Когда ты услышишь ее стихи, ты в нее влюбишься!.. А это — Олег. Он философ.— Ирина послала воздуш