Сибирские огни, 1985, № 7

Семен и зобразил брезгливую гримаску. — Похлебка на сале дом а обрыдла. М ожет, это... рябчиков д обу ­ дем? Петр возьм ет у Никиты дробовик и по-шустрому, а? Он это дело туго знает. П я тн адц ать минут потеряем , зато приварок будет. Светозар Иванович отрицательно помотал головой: — Исключается, мужики. — Д а ты не бойся,— зау лы б ал ся Ощ епков,— не залож им . Б общин ж е котел. По штуке на брата. — Я и не боюсь. Н е в этом дело. — А в чем? — Заповедь чту. — Какую? — Не укради . — Верующий, что ли? — Верующий. В честность. — Ну, с этой верой сейчас не сильно проживеш ь,— хмыкнул Семен и взглянул на Ники ту -Беж енц а.— Слышь, Никита, ты почему в обходчи­ ки-то пошел? Чтобы сразу шух в тайгу или и другое есть,? Гаврин заулы б ался: — Все шутишь, Семен. Все смеешься надо мной и смеешься. З а каждым словом. З абавл яеш ься . — А воровать-то на своих угодьях будешь? — Ишь чего захотел узнать... Кто тебе об этом скаж ет? Украдут, а не скажут. Лю ди — хи трая скотинка. — Будешь воровать. И С ветозар будет, хоть и отпирается. Хоть и святого из себя корчит. Т ак, Федор, нет? Скажи! — Не знаю . Сема, не знаю ,— зам ял ся Вохмин.— М ожет, оно и так , да говорить-то про это зачем? Вот у меня под телогрейкой и рубахой исподнее надето. Д а к я его поверх-то лопотины не напя,лю. Неловко его поверх всего-то. Совестно срам казать.- — Ты гляди, какой мы ловкий народ! — изумился Семен.— Воро­ вать нам не совестно, а говорить про это совесть заедает. Застеснялись сразу! А я где угодно скажу, что нам от тайги больше положено, чем другим. Мотаемся по горам день и ночь. В холоде и сырости ночуем. Радикулит почти у каждого. Н адо — прыгнули в лодку и поперли. Зим а не зима, нам плевать. Заповедность спасать торопимся. Р ади пташек- букашек голову на кон ставим. А ж р а ть в тайге захочешь — и рябчика не возьми? « З автр ак туриста» ешь? Его добрый кобель ре лизнет. Так на хрена мне так а я .честность? Все это понимают и тянут с угодий. Только говорить стесняются. Р асскаж и , Федор, какого ты тайменя летом прихватил. Расскаж и , Светозару будет интересно. Может, поймет — что к чему. Вохмин оживился, хитровато заулы бался: — Было, было... Поплыл я, значит, на ту сторону вечерком сетешки бросить. Глядь, а на нашей стороне, чуть выше кордона, костерок посвечивает. Вот те раз, думаю. Я рыбачить сюда уплыл, а там под носом орудуют. Ночью тревожить не стал, а утром раненько-раненько, едва развиднялось, плыву к этому костерку. Подплываю . Вижу, п ал атк а на берегу. А в заливчике — поплавки. Тоже сетешки кинули, да ряжевые, двухстенные, едва на винт не нацеплял. Ну, счас прихвачу! И тут из палатки на шум трое вылазят. Здоровые такие борова. Д вое из райисполкома, а третий — кто бы вы думали? Сам Шорохов. Я не р а с ­ терялся, поздоровался и ехидно так справляюсь: как, мол, рыбка ловится? Геннадий Михалыч узнал меня и га-га-га! З а рж а л , довольный такой. — Ну и как, Светозар? — спросил Семен. — Никак,— угрюмо отозвался Асабин. — Про дружка своего, Неустроева, хочешь? — И опять Семен повернулся к Вохмину: — Помнишь, Федор, как он у тебя за поскотиной собаками тетеревиный выводок передавил? — Д а как не помнить? Приплыл, навроде, глянуть чё и как. Д л я порядку. Во все стайки заглянул, д аж е в курятник. Крепко, грит, 8