Сибирские огни, 1985, № 6

Ф он арей на ^лице нет, и я бреду в темноте, почти полной. Где-то за селом пруд, на берегу моя машина, ж ен а заж д а л а с ь , волнуется, н а ­ верное, но мне н ад о побыть одному, чтобы утишилась тоска, перепол­ няю щ ая душу. Я слышу смутный зов и бреду в темноте навстречу этому зову. Бор! Ц елы й ден ь он зв а л меня, и я хочу встретиться с ним теперь* сейчас ж е, ночью... ’ Он о б д а ет меня смолистой тишиной, полной шорохов, теней, б ез­ звучных м ельканий . Бор дышит мне в лицо с тр ах ам и и тайнами : все, к а к в детстве, когда я уб егал сюда, не слуш аясь нак азов матери: «В л ес не ходи: неж ити -русалки зацелую т, м едведица-урм анница в берло гу унесет». М ерещится что-то, за колодой за т аи вш ееся ,— не м едведиц а ли? Н о я ш а гаю и ш а г аю все глубж е в лесную темень, лицо мое мокро,- и хоровод при зрачных теней видится на поляне; меня обдает холодком ож и д ани я , но нет, не зац елую т меня русалки . Слишком д ал е к о от родины прош ла моя ж и з н ь— не помнят меня русалки согрихинского бора... Н ав ерно е, уж е за полночь, я устал , но бор все манит, голубые огоньки вспы хиваю т и гаснут в темноте, и я круж усь по Сограм ... Н ав ерно е, я сд ел ал большой круг и, вы йд я на опушку, узнаю луг с одинокой сосной; в пруду м елькаю т светляки звезд , по косогору ред ­ к а я россыпь огней крайней улицы села. Я лож усь прямо на песок, р аскинув руки. Я — дома!.. Зд есь могла бы пройти моя ж и знь, и каж ды й день я слыш ал бы ш ум бора, видел бы эти звезды в пруду, мог бы лечь и уснуть, согретый теплом родной земли... Я забы в аю сь в полусне-полуяви, наверное, зад р емы в аю незаметно, потому что; очнувшись, испуганно вскакиваю : на -гой стороне пруда полы хает п ож а р .. П л ам я з а лесом : четко рисую тся на адом лгакушки деревьев, но нет ды м а , с транно беззвучен пож ар . Где-то в глубине дѳса вспыхивает р а ск ал енны й кр ай огромного круга, он вы р астает из глубины леса, п одним аясь все выше, выше... Н е верится, что это лун а ,— так велик . ее кр а сн о -алы й диск... Л у н а п олн ая , без ущ ербинки , она возносится над зубчатой стеной бора, и вдруг меня ох в а ты в а ет озноб: я видел это! Там , в степи, когда соверш енно один л еж а л под старой березой. Н о не лун а рисовалась то гда моему взору, а прекрасное лицо женщины ... — З д р а в с тв у й ,— говорю я.— Зд р ав ствуй , родина! Я тихо плачу ; я снова не одинок. Теперь после недавней смерти м атери есть у меня куд а при ехать и спросить: т а к ли живу? Исполни­ л а с ь ли во мне твоя мечта, м ам а? П одним аясь, лун а д ел а е т с я все звонче, сер ебр яяее. Во всю длину пруда и гр а ет-льется с е р е б р я н а я д орож ка. Тень от сося-ы на лугу похо­ ж а на скачущ его всадн и к а в р азвевающ ей ся бурке. З д е с ь н а ч а л а с ь моя ж и знь, но началом ли судьбы моей с тал тот день, когда отец отвел к сельсовету всю свою скотину, д аж е Сивку, чистопородного орловского ры сака, прт-гнал и прип я ззл среди других коней, а сам уш ел домой пешком . О тец бы л активистом , красным п ар ­ ти заном , но той ж е ночью вы кр ал Сивку из общей конюшни, на нем и б еж а л куд а г л а з а гл яд я т. И стали детством моим и отрочеством б ар а ­ ки и зем л ян ки , завод ски е гудки первых пяти-четок, ночные всполохи ш лако вы х отвалов. - Н а с с м атерью отец р а зы с к ал д в а года спуста. П остучал глубокой ночью в д в ер ь наш ей зем лянки , я его т а к и не вндея, лишь голос помню. С кво зь сон я слыш ал , как , р а зго в ари в а в с мат.еръю, отец вдруг з а ­ молчал , и меня пор ази ли муж ские всхлипывания. — Ты чтой-то? — исп у гал ась мать. — П етров день, косить вы е зж али бы... Помнишь, был у нас по Сурчиному логу покос, ты еще М аруськой брю хатая была... В их углу опять надолго затихло , потом мать со слезами с к а за л а :