Сибирские огни, 1985, № 6

Вместе с бр атьями , д яд ьям и моими, Андреем и Тимофеем , отец д е рж а л конную молотилку. И рядовы е сеялки , и косилки были куплены в кредит, который открыло государство, чтобы поднять крестьянские хозяйства. В последние годы отец мечтал о тракторе: снимок в газете увидел — «ни тебе овса, ни сена; налей карасин у и вали с утра до ночи!..» Зимой отец гонял в волость, в Б ар н ау л , подводы с м укой -крупч ат­ кой, а обратным вез товариш ко д л я сельской кооперации . Ни отпусков, ни праздников не при знавал , д аж е престольных, чем н ав л ек ал на себя неудовольствие отца М ихаила, н астоятеля согринской церкви. О тец бр ал с собой и меня — в бор за дровами , за сеном; на Согрйху — коней купать. Б ез долгих споров вы ры вал меня из рук матери и, не об р ащ а я внимания на ее слезы , ш вырял в телегу — и прощ ай , полати! — увозил в Бобриху, в волость, заво зил в гости к своей сударуш ке-моро- женщице, не находя в этом ничего предосудительного. — А З ах ар -т о ,— вдруг спраш ивает Ф екла И в ан о вн а,— живой? — Ж ивой. Бнукіи, правнуки есть. Ф екла И вановна долго молчит, я ловлю на сухом ее личике кривую усмешечку. — Новый сруб поставили ему, когда на М арф у тк е ж ен и л ся,— Ф ек ­ л а И вановна говорит это негромко, гл яд я куда-то за огороды .— Ни столбуш ечки ваш его не осталося, ни гвоздочка, ково смотреть? Бее новое на Боровихе: ам баро в посреди улицы нет, мотоциклы хоронятся в тени, «москвичок» новый уперся р ади атором в ворота. Д о ­ ма больш еглазы е, с антресолями и верандами . — Спасибо, Ф екла И вановн а,— говорю я .— Больш ое спасибо. М о­ жет, я зайду к вам , если разрешите. Мне ничего не надо — переноче­ вать во дворе с машиной. Поговорить. Бы , наверное, знали Фомичевых? Где они? Их еще по деду А гапычами звали . — Ково? Никово не знаю!.. А тебе они зачем , Ф омичевы?..— вдруг переходя на «ты», спраш ивает Ф екла И в ан о вн а.— Об чем нам говорить? Не родня мы с тобой, не знакомые... Она круто поворачивается и, не прощ аясь, уходит, по-мужски разм аш и сто ш ага я в своих гремучих сапогах. Я не решаю сь больш е о стан авли вать ее, а т ак хотелось расспросить о Боровихе, которая была моим детством . К а к тут все было? Узнать о «невесте», той девочке, с которой я играл вот тут, против окон нашего дома, тайком бегал купаться на пруд и стерег, чтобы она не утонула. Я подхожу к калитке, снимаю проволочную петлю с воротец. Д р ем ­ л ет на столбушке завалинки рыжий кот. З а слыш а в мои шаги, он приоткрывает один зеленый глаз, но не ш евелится, глубоко р а вн о ­ душный к моему визиту. П р ож уж ж ал шмель, ж естяно ш у рш а т листья подсолнухов. На дверях — замок, и я, с тар аясь не наступать на тыквенные пл е­ ти, ш агаю между морковных и огуречных грядок. Бетхий парничок, заросший лебедой и крапивой; на за д ах дома а кк у р а тн ая поленница, я вижу, как в норке прячется м ален ькая домови тая мышка. Рыж ий кот провож ает мышь сатанинским зеленым глазом , но не трогается с н а ­ гретого места. Ни грядок не было тут, ни картош ки. Здесь был двор, и вечерами в открытые ворота подгоняемые матерью долго идут г у с и— целое войско с длинными ш еями-пиками. Гуси укл ады ваю тся, зан им ая белым сугробом полдвора. Только гусак-отец спит, стоя на одной ноге, сунув голову под крыло. Я его боюсь, гусак много выше меня, я видел, ^как он кидался д аж е на Сивку, тож е белого, в яблоках, но Сивка, в е ли ч а ­ вый, царственно неторопливый, никого не боялся; ни гусака, ни собаки , ни отца, ни быка, который страшно ревел* в загородке за овином. Я сам не знаю , что ищу, но что-то мне надо увидеть, какое-то предчувствие волнует меня. Из-под ног выпархивает крошка птаха, конопляночка; проследив за ее полетом, я различ аю среди заросл ей 74