Сибирские огни, 1985, № 6

ри, ну вот и кончается визит Елены, скоро она уезжает домой. Наша встреча была чудесной и радостной, и крепкое «сибир­ ское объятие», которым меня одарила Елена, я воспринял как привет от всех вас. Когда я увидел привезенную Еленой фотографию, где запечатлены вы все, я почувствовал желание обнять каждого в отдельности. Я был бы так счастлив, что и умереть не жалко. Месяц проходит очень быстро. Я до­ говорился с обществом «Австралия— СССР» о недельном пребывании Елены в Сиднее. Там она очень насыщенно провела время, встречаясь со всевозможными людьми, а затем вернулась в Мельбурн. Она жила с Кэти, которая показывала ей все, что можно у нас показать. Если бы я бь|л здоров, я с великой радостью сделал бы это сам. Но я не собираюсь рассказывать вам о том, как Елена проводила здесь время, чтобы не лишать ее удовольствия расска­ зать обо всем самой. Один мой друг сфотографировал меня несколько недель назад, и я посылаю каж­ дому из вас фотографию с моей подписью. Я послал бы каждому книгу, но Елена так нагружена, что ей пришлось бы платить за лишний вес. В Австралии нет такой зимы, как у вас, и поскольку нынешняя зима необычайно сухая, то весь этот месяц, что Елена про­ вела здесь, погода стояла солнечная, а по утрам в местечке, где живет Кэти, было морозно. Они видели там кукабурру, ко­ торая слетела на бельевую веревку, что­ бы поприветствовать их. Они ездили в за­ поведник в нескольких милях от Мель­ бурна и видела там кенгуру и эму. Везде в буше цвела мимоза (австралийская ака­ ция). Один из наших поэтов, описывая Австралию, писал: «Где золото акации дро­ жит меж светом и тенями». Я был рад, что Елена увидела акацию в цвету. Кстати, олимпийская форма австра­ лийцев обычно желтого цвета — цвета акации. ' Пока Елена была у Кэти, ко мне приез­ жали моряки с советского корабля, бро­ сившего якорь в Мельбурнском порту для загрузки пшеницы. Один из них говорил по-английски и был переводчиком для двух своих друзей. Я люблю встречаться с моряками. Они всегда навещают меня, ког­ да советские корабли заходят в Мельбурн. Моряков привозит ко мне одна пожилая . женщина. Она посвящает все свое время тому, чтобы встречать каждый срветский корабль и привозить ко мне, советских моряков. Она плохо водит машину, и я каждый раз беспокоюсь, доберутся ли они благополучно. Движение на наших доро­ гах очень оживленное, и нужно быть очень внимательным. Я предоставляю Елене рассказать о ее пребывании здесь. Я написал вам просто, чтобы сказать, что с огромным интересом рассматривал вашу групповую фотогра­ фию и решил, что я был бы рад, если бы вы все были моими личными друзьями. С любовью Алан Маршалл, После возвращения в Новосибирск Е. Л. Голдфильд с волнением рассказывала о времени, проведенном в Австралии, о беседах с Аланом Маршаллом. В Австра­ лии Е. Л. Голдфильд вела дневник, в ко­ торый записывала свои впечатления от каждого дня, проведенного в обществе Алана Маршалла, его замечания по разным поводам, высказывания о литературе и писателях. Алан Маршалл не только интересно рас­ сказывал, но и умел слушЗть и расспра­ шивать. Беседуя с Е. Голдфильд, он за­ брасывал ее вопросами о СССР, Сибири, Новосибирске, о клубе, о каждом из членов' клуба, о тех писателях, книги которых клуб обсуждал на своих заседаниях. Алан Маршалл не учился в университете, но был на редкость начитанным, эрудиро­ ванным человеком. Почти в каждом его письме есть отзывы о прочитанных книгах. Особенно подробно говорит он о своем отношении к русским и советским худож­ никам слова в следующих двух письмах. Мои дорогие приемные дочери и сы­ новья, вот уже несколько дней я читаю книги, которые вы послали мне с Еленой. Я еще не поблагодарил вас, но делаю это теперь. Это чудесный подарок, я очень це­ ню вашу заботу. Я с удовольствием читаю книгу «Писатель и время: от всего серд­ ца». На стр. 132 есть стихотворение Мустая Карима «Прости его, смерть», оно мне очень понравилось. Я прочел его несколь­ ко раз и каждый раз открывал в нем что-то новое. Эта книга — настоящее сокровище. Потом я буду читать книгу В. Шклов­ ского «Лев Толстой» (пока у меня не было времени). Я внимательно изучил «Оружейную па­ лату» — путеводитель для туристов. Я мо­ гу без конца любоваться сокровищами прошлого. Я смотрел на коллекцию золо­ тых изделий, которые когда-то принад­ лежали царю и были подарены ему заез­ жими сановниками из других стран. И меня больше всего удивляло то, что мастера не стремились сделать их практически полезными. Яйцо страуса в оправе из зо­ лотой филиграни — превосходная работа какого-то неизвестного мастера, но из не­ го нельзя пить. Я почувствовал, что с ра­ достью побеседовал бы с этим умельцем через разделяющие нас годы и сказал бы ему: «Каким удивительным мастером вы былиі Могли бы вы подумать, работая над золотой филигранью, охватывающей стра­ усовое яйцо, что писатель из страны под названием Австралия будет смотреть на вашу работу и восхищаться ею?» В книге «Бессмертие» много превосход­ ных стихотворений. Я словно бы увидел фотографии тех юношей с мечтой в гла­ зах, которой они поделились с нами перед тем, как уйти в бессмертие. Небольшое стихотворение Александра Твардовского на внутренней стороне суперобложки го­ ворит о многом. Я всегда чувствовал, что хорошие стихи должны оставить след в душе. И этот след заставляет тебя вспом­ нить о стихотворении ночью, перед тем, как заснуть, ты несколько мгновений ду­ маешь о нем и ни о чем больше. В «Избранном» Кайсына Кулиева на 263 стр. есть стихотворение, которое взвол­ новало меня. Я уверен, что в поэзии Кай­ сына Кулиева я найду то, что мне дорого.