Сибирские огни, 1985, № 6

Прежде всего, как выглядит ваш прием­ ный отец? Сейчас я передвигаюсь в кресле- каталке. Полиомиелит, который я перенес в шестилетием возрасте, постепенно к старости полностью завладел моими нога­ ми, так что я больше не могу ходить. Вам может показаться, что я сообщаю вам печальное известие. Но я не считаю это печальным известием. Это просто факт, и мы должны смотреть на это, как смотрим на другие факты, подчас не очень прият­ ные. То, что тебя возят в кресле, имеет не только недостатки, но и достоинства. Работать тебе не приходится. Ты в руках человека, который тебя везет. Больше все­ го меня раздражает то, что люди, толка­ ющие мое кресло, думают, что беглого взгляда вокруг вполне достаточно, в то время как мне, честно говоря, хотелось бы остановиться и изучить все, мимо чего я проезжаю. Мы проезжаем мимо витрин, и я бросаю вожделенные взгляды на кера­ мику и изделия из кожи, и на бутылки вина, и на пакеты кофе, и на всякие дру­ гие вещи, которые нужно рассматривать не торопясь и со вкусом. Вот как я пишу свои рассказы. У меня есть секретарь — ей я диктую письма и рассказы. Существует огромная разница между ритмом написанного слова и про­ говоренного слова, поэтому я составляю черновик, а затем диктую рассказ и рабо­ таю над напечатанным текстом, изменяя то или иное слово. Эта работа идет очень медленно. Иногда я погружаюсь в мечты. Я люблю слова, и долго ищу нужное слово, которое бы точно передавало мою мысль. Мельбурнский издатель печатает сейчас том моих рассказов. Он выйдет из печати в октябре. Такие сборники рассказов обыч­ но появляются после смерти автора. Но мне повезло; я смогу прочесть собрание своих сочинений при жизни. Когда книга будет готова, я пошлю вам экземпляр. В нее вошли все мои рассказы. Я рад, что вы читаете «Молотами по на- ковальнеьь. Я стардлся писать ее просто и понятно. Многие наши критики отождест­ вляют простоту с наивностью, а услож­ ненность с глубиной. Настоящая книга — это книга, которую любят читать люди, и именно такую книгу я стараюсь написать сейчас. Моя трилогия была напечатана в Совет­ ском Союзе. В будущем году ее пере­ издадут в Австралии, и я пошлю вам ее. Я продолжу это письмо немного позже. С любовью Алан Маршалл. Алан Маршалл был аккуратным кор­ респондентом, хотя подчас упрекал себя в письмах за то, что не отвечал нам доста­ точно быстро. Он никогда не писал «про­ ходных» писем. В каждом его письме, да­ же в небольшой записке (например, об отсылке книг ■клубу), мы чувствовали тепло его души, его неподдельный интерес к нашим делам. Он писал клубу даже тогда, когда был болен, лежал в больни­ це, уставал от напряжения. В последние годы жизни он не мог писать сам и дикто­ вал письма секретарю, и только в конце приписывал от руки: «С добрыми пожела­ ниями от вашего любящего отца Алана Маршалла». Письма Алана Маршалла клубу очень разные по темам — о природе, которую Алан Маршалл прекрасно знал и люоил, о политической и экономической жизни страны, о книгах, прочитанных писателем, о его встречах с людьми, о его странст­ виях по Австралии, о путешествии его до­ чери Кэти по австралийским пустыням. Иногда это были небольшие записки, как, например, эта, в которой Алан Маршалл рассказывает об очень важном для него событии — вручении ему ордена Дружбы народов. 3 августа 1977 Мои дорогие приемные девочки, совсем недавно я пережил чудесный день. Поверенный в делах из посольства СССР в Канберре приехал в Мельбурн, чтобы вручить мне орден Дружбы народов. Зная, что отец имеет определенные обязатель­ ства по отношению к своим приемным детям, я хотел бы только одного: быть волшебником и перенести' вас всех в ком­ нату одного Из самых больших отелей Мельбурна, где собралось около 30 че­ ловек — два человека из советского по­ сольства, три съемочных группы с теле­ студии, фотографы газет, две моих сестры (одной 85 лет, другой — 80), несколько моих друзей и я. Я вкладываю в конверт текст речи представителя Советского пра­ вительства и мою ответную речь. Это один из важнейших моментов моей жизни, и мне хочется, чтобы вы все разделили его со мной. Единственный способ, каким я могу это сделать,— послать вам тексты речей. Посылаю вам также мою фотографию, снятую в 1914 году. Я сижу на своем пони, а рядом — моя собака. Сборник моих рассказов недавно был опубликован в Москве, и на днях я полу­ чил экземпляр. Это просто записка, чтобы вы знали, что я всегда помню о вас. С любовью Аяан Маршалл. Почти нет писем, в которых Алан Мар­ шалл не писал бы о погоде. И объясняется это отнюдь не отсутствием тем для пись­ менной беседы, а с детства усвоенными привычками земледельца, пристальным вниманием к окружающей природе: от по­ годы в Австралии зависит урожай, состоя­ ние экономики, а зачастую и жизнь. Когда первые англичане начали заселять пятый континент, об Австралии говорили как о земле обетованной, богатейшем континенте с уникальными животными и растительным миром, с климатом, позволяющим выра­ щивать самые разнообразные плоды. Все это так. Но если выдается засушливый год (а это в Австралии не редкость), то засуха грозит всему живому: пересыхают реки, вспыхивают опустошительные по­ жары в буше, выгорает трава, гибнет скот. Чтобы избавить животных от мучительной гцбели, фермеры пристреливают овец. Обо всем этом рассказывал нам Алан Маршалл. Но все же чаще природа пред­ ставала в его письмах не во время сти­ хийных бедствий. С удовольствием опи­ сывает он разное время года в Австралии. Мы знали даже, как выглядят деревья за его окном весной и осенью. Птиц, прилета­ ющих в сад его дочери, Алан Маршалл