Сибирские огни, 1985, № 5

— Постой!— бородатый окинул:взглядом вокруг, подошел к ясеню, отвернул носком сапога у корневища ком глины, присел спиной к ней, стал работать руками. Потом поднялся, сел на дерево, разгладил рука­ ми бумажку, зажег спичку, стал читать. Одной спички ему оказалось мало. — Дайте, я вам посвечу,— сказала Аня. Бородатый передал ей коробок. Она сожгла несколько спичек, пото­ му что мужчина читал медленно, запоминая. Потом.поднес бумажку к спичечному огоньку и сжег. — Попрощаемся,— сказал он, вставая.— Как там Ксения Алексеев­ на поживает? — Мама? Вы ее знаете? То-то мне показалось, что я вас видела когда-то... Точнее — слышала... Голос запомнила. А мама, как все, кре­ пится... Фриц проклятый замучил стиркой. ' — Белье на него стирает? — Если бы только белье — было бы полбеды. Требует, чтобы каж­ дый день менялось постельное белье, чтобы простыни были обязательно накрахмалены и приятно пахли. Хорошо, бабка Якушиха выручила свои­ ми травами. Она же всех в деревне ими лечит. — Знаю. Все еще бегает старая? — партизан улыбнулся, и лицо его стало мягким, добрым. — Бегает.'У кого беда — помочь старается... Нам пахучей сушеной травы принесла. Мама выглаженное .белье травами перекладывает. Каж дый день стелет фашисту чистые простыни, а он на них, не разуваясь в сапогах ложится. -Злой, крикливый — достается от него пожило му деншику. Правда, он раненый — повязка на голове, рука забинтова на. Только, видно, ранение небольшое, если в госпиталь не отправили Д а и солдат много перевязанных. —^ Ты с тем офицером осторожней будь. Они же с передовой, что звери лютые. — Я на глаза ему не показываюсь. Мы с мамой в летней кухне жи­ вем, а под ней погреб, так я больше там- сижу. Денщик, кажется, добрый человек, он-то мне первый сказал, чтоб особенно не бегала, говорит, сол­ даты после околов злые... — Хорошо с тобой разговаривать, но надо прощаться. Так передать ему привет? Согласна? — сн протянул ей руку, она в его ладонь вложи­ ла свою.— Скажешь дядьке, чтобы за дровами в лес не ездил. Не за ­ будешь? — Что вы! Нет. — Ну, беги домой, курчонок. Он остался на месте, а она быстро пошла вниз по оврагу. Сделав несколько шагов, не вытерпела, сц-лянулась. У поваленного дерева его уже не было. И все же первое время шла, не испытывая большого стра­ ха, потому что знала; в этом страшном ночном лесу она не одна. Где-то, еще не так далеко, есть надежный человек, и хотя он шел от нее в про­ тивоположную сторону, но случись что, она крикнет, и он придет на по­ мощь. И тут же спокойно подумала, если что-то с ней случится, то и крикнуть не успеет... Настоящий страх-пришел к Ане позже, когда выбра­ лась из оврага и шла через густой сумрачный ельник. Она почти бежала, не глядя по сторонам, боясь увидеть что-то страшное, подстерегающее ее у темных зловещих деревьев. В мирное время боялась темноты, ноч­ ных дорог, но если бы она тогда узнала, что ей предстоит ходить одной по ночному лесу и ходить не единожды, а много-много раз, наверное, оледенела бы от преждевременного страха. Она старалась подавить страх, думала о сердитом партизане'со зна­ комым голосом, гадала, кто он? Нет сомнения, что раньше его видела, запомнила голос, но борода так изменила его, что узнать нельзя. Почему пришел он, а не Костя? Хотя Костя предупреждал, что могут вместо не­ го на связь прислать другого человека. А где иіе Костя? Ушел на опе­ рацию?..