Сибирские огни, 1985, № 5

— Скоро ночь, а поезд все стоит, поряд­ ка нет. Вездесущая и разговорчивая вагонная сестра терпеливо разъясняла: — Поезд стоит, друзья мои, из-за того, что одному раненому делают сложную опе­ рацию, на ходу которую делать нельзя. Поезд тронулся только поздно вечером. Сморенные дремотой, раненые наконец заснули. Ночью санпоезд остановился. В окна вагона с улицы бил сильный свет электрических фонарей. Судя по многочисленности огней й не­ прерывным паровозным гудкам, можно бы­ ло без труда определить, что мы прибыли в какой-то крупный город. Утром нам объя­ вили: — Товарищи раненые, .санитарный поезд прибыл в город Свердловск. Всем больным здесь предстоит выгрузка. И вагон зашевелился, заколыхался, враз наполнился шумом людских голосов. ЭВАКОГОСПИТАЛЬ М 3866 г. СВЕРДЛОВСК 19 Тут, на Урале, вовсю уже властвовала зима. И когда открывали форточки, то в них могучей струей врывался холодный воздух, наполняя комнату зимней стужей. Во время проветривания, чтобы не сцапать воспаление легких, все ходячие больные уходили из палаты. А все те, кто не мог двигаться, натягивали на головы одеяла. В палатах и коридоре было много цветов, размещенных на аккуратненьких подцретни- ках. Окна большие. На них исключительной белизны шторы. Воздух всегда чист и свеж. Здесь не было традиционных запахов ле­ карств. Наша строгая заведующая отделе­ нием доктор Ковалева, видать, не мало приложила сил и энергии. Мне казалось, что я попал в другой мир.-'Госпиталь раз­ мещался в бывшей средней школе по ули­ це 9-го января. Моим соседом по койке с одной стороны был Алеша Стрельченко, старший лейте­ нант, артиллерист, командир батареи. Але­ ша уже ожидал скорой выписки из госпита­ ля и отправки на фронт. Забота была у него одна — как попасть в свою часть, к своим друзьям и товарищам. Об этом он поч­ ти каждый день мечтал вслух. Стрельченко был старше меня года на четыре. До войны успел закончить десятилетку. Воевал не­ плохо, о чем свидетельствовал орден Крас­ ной Звезды. Мы с ним много читали, игра­ ли в шахматы. Он был человеком образо­ ванным и, когда мне при чтении было что-либо непонятно, терпеливо объяснял мне то, чего я не уразумел. С другой стороны соседом оказался младший лейтенант Крейцман, пехотинец, командир стрелкового взвода. Если Стрель­ ченко готовился к выезду в действующую армию, то Крейцман, наоборот, ждал уволь­ нения из армии по чистой. Помимо ранения в правое легкое у него была еще искале­ чена и правая р;^а. Доктора уже объя­ вили, что с армией ему придется распро­ щаться. Крейцман понимал^ что он теперь инвалид, и сокрушался: — Ну как я теперь буду держать наган? Ну как? Если она, паршивая, чуть-чуть шевелится,— и всегда при этих словах он . с ненавистью смотрел на свою руку. • • В таких случаях Крейцман неизменно вы­ зывал улыбки офицеров палаты. Я сначала не понимал причину, почему именно эта фраза была поводом оживлен­ ных улыбок и острот. Но однажды Стрель­ ченко объяснил мне суть дела: ' — Понимаешь, Крейцман до войны ра­ ботал в милиции. И сейчас в его перспек­ тиве — милиция. Опять туда хочет подать­ ся. Милицию он спит и видит... 20 Наш лечащий врач Ольга Кирилловна Ковалевская, женщина лет тридцати, свет-, ловолоцая, спокойная и очень обаятельная. Каждое утро она бывает у нас в палате с ^ обходом. Раненые ее ждут по утрам с боль- . шим нетерпением, потому что поговорить с ней — одно удовольствие. Ко всему этому надо,добавить, что природа наградила ее завидной красотой. — Ну, орел, скоро на фронт?— спраши­ вает она. А орел, надо сказать, чуть дышит. Но та­ кая сила убежденности звучит в ее голосе, что лицо больного трогает улыбка. Как-то мне припомнился урок истории, по которой у меня всегда были отличные оценки. Почему и как возникают войны... Тогда в школе мне все было понятно. Но вот как объяснить эту войну теперь, росле всего виденного и самим пережитого на . ней, я не знал. Постоянно останавливаюсь на одном: наше дело бить фашистов до полной победы. Они пришли на нашу зем­ лю убивать и порабощать нас. Мы стали грудью, чтобы не допустить больше в мире никакого порабощения. Это — пон.ятно. Но ведь воюют-то немцы упорно! Вот этого постичь я не мог. Как же эуо сйогли .их так убедить фашисты? Как это удалось им оболванить за такой короткий срок мил- лионы людей, и в чем это убеждение заклю­ чается? И, наконец, почему папаши и ма­ маши этих выродков в письмах напутствуют их на звериные подвиги? Несколько позже оказалось, что не я один об этом думаю и ищу ответа, а думают все, кто находится в палате. Вот и говорили мы’часами на эту тему, разбирались. Да, сложно было тогда нам разобраться во всем. Однажды зашел разговор о ранениях: кого и при каких обстоятельствах ранило. Затем Начались рассуждения о недобрых приметах и ,скверных предчувствиях. — Да,— сказал я,— предчувствия быва­ ют, я их на себе испытал. Один такой слу­ чай, я помню, был в обороне под Спас- Демянском. Подготовил я тогда поиск за «языком». Казалось, будет удача. А «языка» ‘к надо было взять во что бы то ни стало.. К концу той ночи, как идти в поКск, у меня на душе не то чтоб было скверно, а прямо невыносимо. Себе, я места не находил. И вот поползли. До немецких траншей было рукой подать. Подползли к обороне против- ^ника. Сделали проходы в проволочном заг-