Сибирские огни, 1985, № 5

войной, а жгізнь-то продолжается, нет ей дела до тог'о, что люди друг друга изничтожают... Д а если бы у моей дочки такое получилось, рад был бы, что свою первую любовь хорошему человеку отдала, а не об- маищику-шалопуту вроде тебя. Я была ошеломлена, растерянна от услышанного. Тогда еше между мной и Володей ничего не было, только сердце вздрагивало от каждого его взгляда, и появилось предчувствие большого счастья. А они уже все поняли, и каждый по-своему рассудил. Как бы мы ни прятались, но комбат — заметная фигура, да и я единственная девушка в батальоне. От множества человеческих глаз, собранных вместе на маленьком, не­ уютном пятачке земли, ничего не скроешь. Боже мой! С моей стороны это кошунство. Гибнут люди, кругом слезы и горе, а я такая счастливая. И все время боюсь за свое^ счастье, потому что понимаю: в это страшное время оно может в любой момент оборваться. Но потом начинаю себя успокаивать: длинное оно будет или короткое, но я уже испытала его. Вспомнилась прошедшая ночь. Подготовившись к предстояшему утром, я вышла из душного блинда­ жа. Шел второй час, но совсем не хотелось спать. Сняла сапоги: натру­ женные за день ноти болезненно заныли; села на землю у березы, росшей около блиндажа, прислонилась к стволу. Темная августовская ночь, теплая и мягкая, ласково припала к уставшему телу. Через какое-то время подошел Володя, безмерно измотанный под­ готовкой к утренней атаке. Опустился рядом, поцеловал меня в щеку, спросил: — Почему не спишь? — Не хочется... — А у меня есть возможность полтора часа поспать,— он положил мне голову на колени и тихо сказал:— Как я счастлив, что ты у меня есть. И почти сразу же я услышала его спокойное сонное дыхание. Война приучила его засы.пать мгновенно. А где и в каких условиях — не имело для него значения. Мне не хотелось спать. Бездумно смотрела в черное небо, густо посыпанное неяркими огоньками звезд, и была счастлива: у меня на ко­ ленях спал дорогой мне человек. Спящий, он далек был от войны и принадлежал только мне, в эти редкие неповторимые минуты можно было помечтать о будущем послевоенном времени. Мы прожили вместе ровно сто дней. И каких! Невыразимо пре­ красных и страшных. Все время шли бои, иногда обстановка складыва­ лась такая: всё, гибнем! Но военная судьба выбирала нас, и можно бы­ ло жить дальше, и я видела своего усталого невредимого комбата, а страшное нехотя уходило в прошлое. Теперь со мной остались •только жалость да любовь к нему, мое счастье и вера в тот майский сле­ пой дождь. Мы возвращались вместе в батальон: Володя из штаба полка, а я из медсанбата, где получила медикаменты и перевязочный материал. Говорили о довоенной жизни, вспоминали смешные истории. Солнце жгло немилосердно; после того как стаял снег, еще не было ни одного дождя; пересохшая земля пылила под нашими сапогами. И вдруг на нас упали крупные холодные капли. Озадаченные, мы взглянули на небо. В бездонной его голубизне висела почти черная, клочковатая тучка. Но дождь хлынул такой, будто разверзлись небеса; бил крупными каплями по земле, по траве. Мы забежали в низкорослый колок, спря­ тались от дождя под самой высокой березой. Но спасения не было: мы стояли словно под открытым душем, а дождь старательно обмывал наши пропотевшие, распаренные тела. Воды было хакое обилие, что истосковавшаяся по ней земля не успевала ее впитывать: образовались лужи, и дождь вовсю хлестал по ним. — Слепой дождь,— сказала я совсем тихо.— Слепой дождь! В дет­ стве бабушка моей подруги выгоняла нас под него и говорила: кто умо- • ется-слепым дождем, будет счастлив.