Сибирские огни, 1985, № 5

Раиса Апсите СЛЕПОЙ дождь Рассказ Над моей головой с шелестом проносились снаряды, где-то в обо­ роне противника вгрызались в землю, с остервенением рвали ее. Земля вздрагивала, стонала от боли. Окоп полон табачного дыма. Рядом со мной Акимыч тоже крутил цигарку и вдруг, словно вспомнил, что что-то еще не сделал, поднялся, попросил у Юлия Третьякова, сидящего слева от меня, тесак. Юлий вынул его из ножен, пристегнутых к ремню, передал Акимычу. Тот, спросив у меня: «Отсюда пойдешь?» — тесаком прорубил приступку в неподатливой глинистой стенке окопа, возвратил тесак, опустился на землю, закурил, деликатно рукой разгоняя дым цигарки. Я поблагодарила его. Даже в такие минуты он подумал о том, что окоп глубокий и мне будет трудно из него быстро выскочить — сделал приступку. Акимыч — мой земляк, деревенский житель Новоси­ бирской области. Человек он мрачный, до грубости прямолинейный. Но ко мне у него отношение особое. В силу своих возможностей он старается облегчить мою нелегкую фронтовую жизнь. Ребята меня ж а ­ лели, никто никогда не обижал, но Акимыч всегда был настороже, го­ товый дать отпор на любое недоброжелательное против меня слово. Как-то я нечаянно подслушала разговор о себе. Хотела войти в землянку, но, услышав громкий, злой голос Акимыча, задержалась. — Кобели! Война вас не угомонит! Когда трудно, когда бой, никто из вас ее не пожалеет, не подумает о ней — к себе равняете, как мужи­ ка. А если подумать: мы, здоровые, сильные, на этой проклятущей войне пуп надорвали, а каково же ей, девчушке-пигалице?.. А вас, жеребцов чуть отпустит — опять за свое... Сам-то ты, как я заметил, около нее шибко мылишься,— голос был незнакомый, видимо, говорил кто-то из недавнего пополнения. Ишь, что удумал!— Акимыч длинно выматерился.— По себе судишь? Промеж людьми другого ничего не видишь... Да она мне как дочка! У меня такая же дурочка, комсомолка-доброволка, второй год безвылазно в окопах. Может быть, там тоже найдется Добрая душа по-отцовски присмотрит. — Чего тебе о ней заботиться? Разве не видишь — комбат на нее крепко глаз положил. Он-то уж присмотрит... Ну и пакостник ты!— Акимыч выдал гейзер непечатного. — Но-но! Чего ты лаешься? Д з '<ак же €ще:с тобой?! Глаз, говоришь, положил? А что тут плохого? Они оба люди молодые, свободные, нашли друг друга. Война 56