Сибирские огни, 1985, № 5

Владимир куропаток ПЛОТЬ ОТ ПЛОТИ Рассказ Писатель отодвинул чуть в сторону прочитанное письмо и раскурил погасшую трубку. Попыхивая ею, смотрел на тетрадные листки, ис­ писанные старческой, похоже, дрожащей, отвыкшей от пера рукой. На этих листках в клеточку было написано: «Добрый тебе день, дорогой товарищ. Прочел я твою книжку, как то говорится, от доски до доски. И теперь вот что хочу сообщить тебе. Сам-то я по причине своей инвалидности, которую еще в молодые годы приобрел, на войне не воевал. А прочел твою книжку — и ровно, гово­ рю, побывал там. И ровно повидался в последний раз с Васяткой, сы­ ном своим. Признал я его. Ты еще и не написал, как зовут его, а я уже сказал, он это! Д а и какой, скажи, был бы я отец, если бы не признал родного сына, плоть от плоти своей? А теперь, значит, я тебе так скажу. Ежели ты думаешь, что сейчас, мол, старый дед начнет жалобиться на горькую долю свою, то ты пре­ много, человек хороший, ошибаешься. Слезы моей здесь не пролью. И не потому, что трухлявый я чурбан и не осталось уже во мне ни души, ни сердца, нет, брат. Разуменье мое такое: скорбь-тоску свою на люди не выставляй, со слезой горе не выплачешь, в платок его не высморка­ ешь,— словом, убывней оно не станет. А значит, крепись и неси до мо­ гилы, что тебе судьбой отмеряно. Вот и несу. А письмо мое тебе про другое. Я думаю так, что человек ты на глаз шибко вострый. Ведь четыре десятка годов минуло, а описываещь Васятку, ровно бы перед тобой он. Правильно говоришь — чернявый. Это он в мать, то есть в супругу мою Анну Платоновну, царствие ей, как говорится, небесное. И нос с курно- синкой тоже ее... Я тебе так скажу, чтобы попонятней было: характе­ ром, повадками он весь в меня— копия!— а обличьем в Анну Плато­ новну. Кроме, правда, ушей. Ушами он в мою породу. И тятьку моего, и меня, и Васятку в семье так и дразнили — ушанами. Боль- шеватенькие они у нас, уши-то. И оттопырены. Да еще с одним свойством — не шибко хорошим. Когда я еще мальчишкой был, мать зайдет с улицы в избу и говорит: «Опять в туес с медом лазил?» Я само собой: «Нет». «Ах, негодник, мать обманьівать?! По ушам же вижу...» Краснеют они у нас в самое, язви их, неподходящее время — выдают. И все ж таки большие ущи, да оттопыренные, да еще которые краснеют не ко времени — не самый зазорный изъян. Рыжим куда как хуже быть. Нас, ушанов, только дразнили, ну мать-отец за бедокурства пожури-