Сибирские огни, 1985, № 5

Бывал ли внимательней зритель, чем тот, что под взрывы и вой, заметив вдали истребитель, ликуьоще вскрикивал: — СвойІ О время — к осколку осколокі— когда-нибудь видело ты такую вот уйму пеленок, какая пошла на бинтыИ Лицо Ленинграда сурово. Плакат на стене у дверей: Мать-Родина снова и снова к заіците зоает сыновей. Но кто отзовется на это из дома с глухой тишиной, где жизни остатки и света всего лишь в квартире одной! Ступени — почти до порога. За дверью — коптилки огонь. Сидит у стола одиноко. К огню протянула ладонь. Чего она хочет: согреться у этого горе-огня! При свете коптилки всмотреться в тревожные сумерки дня! Глаза гояубые_ Нелепо! Их цвет изменился былой. Такие они, будто небо смешали с землей и золой. ...Мать-Родина смотрит с плаката. Уверенно, властно зовет. И женьцина смотрит куда-то, надеется, верит и ждет. Дождется! Кто знает! Едва ли родных ей дождаться мужчин. Поэтому больше печали во взгляде ее. И — морщин. Поэтому, вдруг возникая, где жизнь ненадежна и кров,— доносится песня такая: в ней больше рыданнй, чем слов. 6 Лето было. Небо лета голубело светом ранним. Где же ты, мой сын любимый, мой единственный, родной! Если жив — ты написал бы. Написал бы, если ранен... Может, 8 плен попал и долго не вернешься ты домой! Как же так, мой муж любезный - волос русый, голос звонкий, неужели в море битвы пал ты камушком на дно! Я не верю похоронке. Врут порою похоронки. И в глубоком сне услышу стук твой в двери иль окно. Где же ты, мой братец младший! Где же ты, мой братец старший! Ваша воля стала долей — пожелаю лишь врагу!— Младший — без вести пропавший. Старший — без вести пропавший. Прочитала, что пропали, а поверить не могу. Стало близкое — далеким. Смерть — дороги заслонила. Пепелища да руины — где бывало столько зла! Я сестру — похоронила. Мать с отцом — похоронила. И на кладбище — соседей, как могла, перевезла. Горя столько— епе вижу. И от голода — бесплотна. Только тучи разойдутся — вновь бомбежки ожидай. Дожила — за ломтик хлеба отдала бы что угодно.. Капли счастья не осталось. Слез горючих — через край!, Годы те вдалеке замолчали!.. Чуть начнешь вспоминать о былом, слышен голос: то птица печали так поет, как в краю неродном. Счастье, солнце, весенние реки .голос тот не заглушат уже — эта птица печали навеки свой приют отыскала в душе. Забывать ничего не желает: слишком дорого — быть иль не быть. Города и поселки пылают. Разве можно такое забыть! День за днем — как обойма к обойме, как последний патрон — и опять в бесконечной давильне и бойне жить и верить. Стоять. Отстоять.