Сибирские огни, 1985, № 5

возможно, мы получим скоро, а вот тан­ к и— едва ли: не блины, чтобы быстро на­ пекли. Д а и не одной нашей части нужны они. Поэтому постоять здесь какое-то время придется. И не одной же кашей питаться нам... О составе будущей библиотеки он, впро­ чем, не сказал ничего, полушутя-полусерьез­ но сославшись на то, что я как поэт и сам должен понимать, какие книги нужны сейчас солдатам. Упоминанию о том, что я — поэт, я обязан был тому обстоятельству, что за несколько дней до этого я написал слова марша бригады, на которые случайно за­ ехавший к нам композитор Иванов- Радкевич написал музыку. Этот марш, впрочем, ни тогда, ни позднее, насколько мне известно, никем не исполнялся, а слов его я и сам не помню: такие, видимо, были слова. Тем не менее, не исполнявший­ ся этот марш дал мне в бригаде звание поэта и явился причиной того, что именно мне было поручено сделать закупку первых книг для библиотеки. Начальник же политотдела бригады ба- ^ тальонный комиссар Василий Демьянович * Осипов пожелал, чтобы в библиотеке, по­ мимо всего прочего, обязательно были книги о Москве. — Сам видишь, какое сраженье развер­ тывается в Подмосковье. Д а и стоим мы недалеко от столицы. Понимать должен,— говорил он значительно. И довОльно крити­ чески оглядывал при этом мое подносившее­ ся солдатское одеяние. — Хорошо бы «Войну и мир» приобре­ сти,— продолжал он,— да не в одном экземп­ ляре. Ну, там Пушкина тоже, Лермонтова... На Лермонтове он остановился особо. — «Бородино» чтоб было. И потом есть у него еще такой стишок про Москву, как она тряхнула плечами, и враг покатился вверх тормашками,— не очень складно, но довольно уверенно сказал он.— Вот этот стишок хорошо бы... А, впрочем, ты — сам поэт, знаешь...— закончил он свое напут­ ствие словами комиссара. В заключение он вызвал каптенармуса и приказал ему приодеть меня хотя бы на вре­ мя поездки в Москву. Когда же выяснилось, что на складах наших запасы обмундирова- ния к этому времени оказались таковы, что и одного солдата переодеть во все новое оказалось непросто, он снял с себя валенки и полушубок и вручил их мне: — Бери, не стесняйся,— сказал он, увидев мое смущение.— Авось в москвичку влю­ бишься: не щеголять же тебе перед ней в .обмотках...— И почти приказным тоном до­ бавил: — Но уж чтобы — полная победа... Вернешься — доложишь... С тем я и направился в Москву. Никогда не'забыть мне этого первого в моей жизни свидания с нею. Заснеженная и полуопу- стевшая, с железными рогатками противо­ танковых ежей на перекрестках западных .застав и с окнами, тоскливо перекрещенны­ ми бумажными лентами, немноголюдная ^ даже и днем и еще более пустынная, суро- ™ вая и морозная ночью, когда только и раз­ давался повизгивающий под сапогами про- Х 0 ДІ 1 ВШИХ патрулей скрип смерзшегося сне­ га, с затемненными наглухо улицами, над которыми высоко в небе ослепительно скре­ щивались голубые мечи прожекторных лу­ чей,— она тем не менее была прекрасна. Для меня же — особенно, ибо, как я уже сказал, видел я ее впервые, хотя и ощущал себя уже как бы связанным с нею кровно,— ведь и я был ее защитником! И неважно, думал я, что многие ее жители— кто по велению долга, а кто и по собственной предусмотри­ тельности — еще в октябре отхлынули от нее на восток. Зато в ней остались лучшие — те, кто не верил, что она может быть сдана врагу, или если и допускал эту мысль, то приготовился умереть на ее заставах, но не оставить ее. И эти-то москвичи, все, без исключения,— мужчины и женщины, старики и дети были необыкновенны. Такими они, по крайней ме­ ре, казались мне. Особенно прекрасны были женщины. Го­ рело в их глазах что-то отрешенно-непре­ клонное и гордое, чего не могло погасить даж е их скромное одеяние: многие из них были в стеганках и грубых платках. Одни из них еще в морозной темноте спешили к своим предприятиям и учреждениям, другие шли на оборонительные работы, вздымая над плечами ломы и лопаты, третьи, дер­ жась за тросы и канаты, словно коней под уздцы, вели вдоль сумеречных улиц сига­ рообразные тела аэростатов... С одной из таких москвичек — Аней Б.— я и проходил по городу остаток отпущен­ ного мне дня после того, как подыскал кое- какое количество литературы, подыскал, что мог и разумел, больше у стариков букини­ стов и меньше в обычных книжных мага­ зинах, которые почти все были закрыты, ибо работники книжного прилавка тоже были , сплошь на войне. Часть книг я получил в библиотеках, где оставлял подписанные на­ чальником политотдела расписки. Я и позна­ комился с нею, Аней Б., в одной из библио­ тек в районе Красносельской, где она рабо­ тала младшим библиотекарем. Не умею описать ее лица. Как я теперь понимаю, оно не имело ярких черт. Но тог­ да оно казалось мне замечательно милым. Дождавшись окончания работы библиоте­ ки, мы отвезли с нею на Ярославский вок­ зал книги и оставили их в камере хранения. Было часов шесть-семь вечера. У меня до конца увольнения оставалось еще целых пять часов, у нее до окончания действия пропуска — почти столько же. Она показывала мне Москву. Я ходил и повторял за нею названия улиц и площадей, знакомые мне до этого лишь по книгам и фильмам: Комсомольская и Курская, Сверд­ лова и Калинина, Пушкина и Горького, Пет- )овка и Арбат, Тверской и Столешников, Сузнецкий мост и Садовое кольцо. Я видел здание Большого театра и гостиницы «Мет­ рополь», университет на Моховой и Третья­ ковскую галерею. И Красную площадь с ее Мавзолеем и Спасской башней, Василием Блаженным и памятником Минину и По­ жарскому. Я был влюблен и потрясен. Влюблен в свою спутницу и потрясен Москвой. И на память невольно приходили печальные и гордые, запомнившиеся со школьной скамьи слова. Скажи-ка. дядя, ведь не даром Москва, спаленная пожаром. Французу отдана?.. И ХОТЯ Москва, по которой проходили мы, была действительно поранена, но не