Сибирские огни, 1985, № 4

его танк проскочит мину, то ему не слаще придется от вражеских артиллеристов, к о ­ торые сразу откроют огонь. Что ж, вызов такого огня «на себя» так же входит в за­ дачу головной машины. Батальон засечет огневые точки противника и подавит их! При таком раскладе у.«головного» тоже есть, хоть и небольшой, шанс уцелеть — его .прикроет огнем весь батальон. 13-го вечером 143-й танковый батальон вместе с другими частями переправился че­ рез Вислу и занял исходные рубежи. Перед самой артподготовкой, около четырех утра, пошел тиХий снежок. Противник был огорошен могучим огне­ вым ударом. Наши части с ходу прорвали первую вражескую линию. Колонна преодолела километра три, как вдруг там, где Шел головной танк, взмет­ нулся огненный, столб, раздался грохот, ма­ шина исчезла в пламени и дыму. Многие видели этот взрыв, и ни у кого не было сомнений в том, что произошло. Батальон продолжал двигаться, объез­ жая бесформенную груду металла, которая еще несколько минут назад была новеньким танком... Санитары копошились около дымящегося металла, а танкистам казалось, что тут не­ кого спасать... Увеличив Скорость, тяжелые машины, словно потеряв в весе, мчались вперед, ведя ■огонь из всех орудий и пулеметов. ...«Очнулся я — все кругом бело. Лежу на кровати. Подошла женщина в белом, что-то спрашивает — я ничего не СЛЫШ.У. Тогда она - написала; «Кто ты?» Я фамилию свою коежак нацарапал. Сестра мне показывает на пальцах: мол, семнад­ цать дней прошло, как ты у нас находишь­ ся. Я тогда стал ей тоже писать, задавать вопросы. Как я здесь очутился? Чтф это за госпиталь? И так далее. Она отвечает: «Те­ бя подобрали санитары метрах в двадцати от дороги. Ты лежишь в госпитале 5-й удар, ной армии». Пролежал я еще несколько дней, стал по­ маленьку шевелиться. Профессор приходил, он в звании подполков.ника. Ну как, кричит, начал оживать?! Начал,— отвечаю,— на поправку пошло! Кричим друг на друга — смех один. Ко мне этот крик как шепот до­ носится. А я и в самом деле вроде бы по­ правляюсь — кроме головы. Руки-ноги не­ вредимые. Сначала по комнате ходил, а потом и на улицу подалбя, в халате. Вышел, а там уже весна, тепло... • Однажды вышли с ребятами покурить на крыльцо, вижу — стоит бензовоз. Всматри­ ваюсь: номер знакомый. Я ребятам говорю; «Погодите, вроде бы эта машина из нашего танкового батальона — номер у нее нашей бригады. Вроде и водитель знакомый за ба­ ранкой! Мы его, чернявого, «греком» звдли». Подоткнул я полы халата, перешел доро­ гу и спрашиваю его: — Ты куда сейчас едеш'ь? — За бензином... — А когда обратно?/ — Через три дня,— .отвечает. . — Хорошо,— говорю,— я за это время подсоберусь, а ты заебжай, пожалуйста, сю­ да... Больше мы ничего друг другу не сказали. 82 И так все 'было ясно. Р аз я этого «грека» в лицо узнал, то и он, наверное, меня раньше замечал. Что же касается моих намерений, то у негр тоже никаких вопросов не было. .Чего хочет человек в госпитальной «робе», если подходит к машине-из своей части? Са­ мо собой; сбежать от медиков. К однрпол- чанам. С ними не один пуд соли съел, да и командиры, будь они хоть строгие-престро- гие, но ведь свои, надежные. А ежели при­ дется обыч^іым порядком с госпитальными бумагами передвигаться, то гляди еще в тыл попадешь — на, формировку в пополне­ ние какой-нибудь «чужой» части. Там нач­ нут тебя разглядывать; кто ты есть, да ка­ кой, можно ли на тебя положиться... В общем, це только я, но все, кто только мог, шли на всякую «военную хитрость», чтобы попасть Из госпиталя обратно в свою часть. А мне, можно сказать, особенно по­ везло — машину к дверям подали!.. Через три дня я уже с утра от окошка не отходил.' Гляжу, выворачивает из-за утла наша «бочка» и тихонечко тормозит. Я как стоял в исподнем,.наішдываю по­ верх халатик и шасть на улицу. Прыгаю в кабину, а «грек» уже скорость включил, тронулся, с места большой газ дает — на всякий случай... К этому дню уже месяца полтора прошло. Как я в госпитале загорал, и наша часть ' довольно далеко продвинулась. Но на ма- , шине — не пешком, недолго добирались. Приезжаем в расположение батальона. «Грек» увидел штабную машину, остано­ вился от нее подальше и говорит; «Ты тут шагай один. Я тебя не видел, объясняй как хочешь, каким способом сюда попал». А че­ го тут объяснять, если на мне халат госпи­ тальный — не по воздуху же я прилетел на . передовую! Иду к штабной машине, смотрю — капи­ тан Шапошников около нее стоит, спиной ко мне. Осторожно трогаю его за локоть. ^ Он оборачивается и в первую минуту ни­ чего не может сказать, только глазами хло­ пает. — Ты, Басыров, откуда взялся опять? — Из госпиталя,— отвечаю. Капитан Ѵіолчит и досадливо машет ру-' кой. — Э,— говорит,— уже второй раз... — Чего,— интересуюсь,— второй раз? — ПохоронНую на тебя опять услали... Капитан обнищает меня, бьет по плечу' и рассказывает, как было дело. — Приехали мы на то место, где ваш танк подорвался, нашли четверых убитых. А тебя, подумали, на кусочки разорвало. Между прочим, я через несколько дней съездил на то место и «онял, что ничего другого они тогда и подумать не могли. Там еще были остатки нашей машины,Хвзрывом ее развернуло задом наперед, башня отлете, ла в сторону. И я, видно, вместе с ней... — Мы,— рассказывал капитан,— собрали, что от кого осталось, похоронили неподале­ ку, а родным всех пятерых, в том числе и твоим, отправили печальные известия... Я, конечно, очень расстроился. Особенно когда прочитал свою фамилию на могиль­ ной дощечке. — Хорошо,— говорю,— вы сделали! Тот раз мамаша убивалась обо мне, -так хоть потом от меня письмо появилось. А теперь