Сибирские огни, 1985, № 4

КОКИЧЕ И МОМИЧЕ. ПОДСНЕЖНИК И ДЕВОЧКА Мне нравится язык болгар. Язык нежнейіннй. Звучаьций одинаково в лесу, на сьгене, в поле, я поезде и в храме, на улицах и в узких переулках. Приятны слоги твердые его и обороты мягкие... Он добр — язык славянский) Да и как не быть ему таким, когда, стихи услышав, ты узнаешь, ничуть не уднвясь, что рифмой к слову д е в о ч к а поэты берут п о д с и в ж и и і и Денис Цветков в АААРЬЕВКЕ' Вас. Ф едорову Стихи читал, улыбался. Но не ругал И не хвалил. , Потом из-за стопа поднялся и долго взад-вперед ходил. Скрипели тихо половицы В его нетопленой избе, Я ждал. Боясь пошевелиться. Как подсудимый на суде. А он судья был очень строгий: Ведь, говорят. При встрече с ним Робели и робеют боги. Почтительно снимая нимб. И я робел. Поджарка стыла. Угасло солнце в коньяке. И даже трубка не дымила В моей прокуренной руке. А на часах, Тех, что в простенке. От этой, от его ходьбы, Безжизненно повисли стрелки. Как бы в предчувствии беды. Но вдруг. Откинув сигарету. Он по слогам проговорил: — Да! Русь богата на поэтов! — И рюмки Доверху Налил!.. В ДОМЕ ВАС. ФЕДОРОВА, НА НАЗАРКИНОЙ ГОРЕ В его Пенатах — не палаты. Хоть потолки И высоки. В его Пенатах — не паласы,— Везде пестрят полцвики. Один — в прихожке, на паркете. На кухне — нежится другой, А третий — в спальне-кабинете Сияет радугой-дугой. А на крыльце лежит четвертый. Как разлинованный листок. На нем. Изрядно поистертом. Следы От туфель и сапог. А пятый. Чудик полосатый. Не половик,— половичок,— Под лавкой. Веником прижатый. Пригрелся, как бурундучок. ...Пусть я утрирую немножко, И гимн пою половикам. Но здесь обычные дорожки Подобны избранным стихам!