Сибирские огни, 1985, № 4

рни-то ничего не видят и не слыиіат. Наконец тббя переносят в м а­ ленький и светлый коридорчик, что ведет непосредственно в оп ера­ ционную. И тут начинаются новые муки, поскольку, ты слышишь и переживаешь муки своих товарищей по несчастью, раньш е тебя попав­ ших на операционный стол. Время от времени в этот коридорчик выхо­ дит покурить измотанный хи р ур г в окровавленном халате с высоко з а ­ катанными рукавами . И ты видишь, какие у него волосатые и сильные руки, с ужасом представляя, как он будет этими руками вытягивать из тебя свинец, засевший где-то под самым сердцем... Но вот, наконец, все уже позади, и ты оказываеш ься в просторной палате ( чаще всего — школьном кл а ссе), густо заставленной узкими металлическими койками. И ТОЛЬКО' ты собираешься осмотреться, привыкнуть к стенам и потолку, хоть самую малость отдохнуть от боли, к а к по госпиталю разносится молниеносный слух: немцы прорвали фронт и на танках скоро будут здесь. И начинается такая катавасия, что не приведи господи... Тебя сваливают на носилки и бегом волокут на улицу, гд е какие-то люди под­ хватывают тебя и чуть ли не кидают в к узо в грузовика , дно которого^ слегка притрушено соломой. На мгновение, ты теряешь сознание, а потом чувствуешь, как тяжелеет от крови повязка на груди . Но ты еще мол­ чишь, ты ещ е сдерживаешь в себе проклятья, которые неизбежно про­ рвутся, когда машина помчится по безжалостно ухабистой фронтовой дороге. Еще не р а з и не д в а ты потеряешь сознание, сто р а з проклянешь все фашистское отродье во гл а в е с проклятым-препроклятым Гитлером, прежде чем окажешься в небольшом, чистеньком городке. И вот здесь, вспомнив все пережитое тобой, вспомнив все это и хорошенько осмыслив, ты вп ервы е поймешь, что такое война, в которой волею судьбы тебе до ­ велось принять участие. А поняв это, ты уже не напоказ, а тихо, серьез- • но, возненавидишь тех, кто ее начал... Вот что такое госпиталь первых м есяцев войны... — Врежем еще по кружечке, а? — Базанкин, не дождавшись Ответа, сгрёб' кружки и пошел к буфету. Вернулся он с одним из , пар­ ней, сидевших за угловым столиком. — Вы извините меня, папаши, я вон за тем столиком сижу,— ска­ зал парень, боком присаживаясь на металлический стул.— Мне вам пару слов сказать можно? • — Валяй,— разрешил Базанкин и спросил:— Тебе, может быть, пива взять? — Зачем?— вроде как обиделся парень.— Я же вон, рядом сижу, и пива у нас своего сколько хочешь... Меня, во'обще-то, Лехой зовут. Я на лесосплаве бригадиром работаю... Я вот чего хотел сказать; вы, это самое, не подумайте, что мы сидим, собранием пренебрегаем... Я лично с глубоким уважением и полным пониманием к вам, да и они тоже,— Л еха кивнул в сторону своего столика.— У ,меня самого дед под Сталинградом похоронен, и я не могу вас не уважать...— Леха набычил крупную голову, громко сглотнул.— Но вот к митингам не привыкли... Вот я и хотел сказать вам, что на все готов за вас, что, ну, не знаю... Я кружку свою возьму, выпью за вас, можно? - — Конечно,— поёпешно ответил Иван Иванович. В это время буфетчица, заметив Лехину передислокацию, громко крикнула: — Леха! Ты чего к ним пристал? — Д а я на минутку, поздравить только,— ответил Леха. . — Люди в кои веки собрались вместе, решили поговорить, а' ты тут как тут! ,