Сибирские огни, 1985, № 4

в финале поэмы имя Бояна всплывает вновь; «Рекъ Боянъ и ходына Святьславля песнотворца стараго времени Ярославля Ольгова коганя хоти». Место темное, не получившее сколько-нибудь убедительной интерпретации (см., например: «Словарь-справочник «Слова о полку Игореве», выпуск 6). Не вызывает, однако, сомнений, что слова «песнотворца стараго времени» относятся к Бояну: «Сказал Боян, песнотворец старого времени». Естественным представляется- также объединение слов; «и ходына Святъславля Ярославля Ольгова коганя хоти». Имена русских князей выстраиваются в один ряд, образуя традиционную родовую формулу, указывающую на Олега, сына Святославова, внука Ярославова. Фраза начинается и завершается явно созвучными ходына и хоти, что, зная особое пристрастие автора к созвучиям слов, вряд ли можно счесть случайностью. Во всяком случае, это обстоя­ тельство делает нежелательными какие-либо конъектуры. Прпытаемся разобрать слова. , Коганя. Притяжательное прилагательноё от коганъ — «хан». Этот титул употреб­ лялся иногда в отношении русских князей (например, у митрополита Илариона: «Похвалимъ и мы... великаго к а г а н а нашеа земля Владимера, внука стараго Игоря, сына же славнаго Святослава»), но в основном так титуловались степные правители. Хоти. Примеры употребления .этого слова в древнерусских текстах дают: женщи­ на, жена, супруга, госпожа, любимая, желанная, возлюбленная, любовница, налож­ ница, блудница, прелюбодейка и т. п. В значении «жена, возлюбленная» встречается в «Слове о полку Игореве» при описании битвы Буй Тура Всеволода с половцами: «...забывъ чти и живота, и града Чрънигова отня зла'і'а стола, и своя милыя х о т и , красныя Глебовны, свычая и обычая». Ходына. Слова хотунь, катунь, хотынь, ходынь в тюркских наречиях означают то же самое, что и разобранное выше слово хоти. Плач поганых в «Задонщнне»: «Уже нам, брате, в земли своей не бывати и детей своих не видати, а к ат у н ъ своих не трепати, а трепати нам сырая земля, а целовати нам зелена мурова».' Коганя хоти—?жена коганова, женщина из рода коганова, знатная половчанка, красная дева половецкая. Вся эта фраза не имеет никакого отношения к Бояну. По смыслу, который в-ней проступает благодаря словам хоти, ходына, коганя, естественнее интерпретировать ее как продолжение речи хана Гзака о судьбе оставшегося в половецком плену сына Игорева, юного Владимира Игоревича: «И рече Гзакъ къ Кончакови; «Аше его опутаеве красною девицею, ни нама бу- детъ сокольца, ни нама красны девице, то почнутъ наю птици бити въ поле Поло- вецкомъ, и ходына Свйтъславля, Ярославля, Ольгова — Коганя хоти». Что в переводе должно означать примерно следующее: «И сказал Гзак Кончаку: «Если опутаем его красною девицею, не будет у нас ни соколенка, ни красной девицы, тогда начнут нёс птицы-Оить в поле Половецком, ведь и супруга Ольгова, ОлѳГа Святославича, внука Ярославова, была женой из рода Коганова». ' ' Половцы считали своим родоначальником Когана — легендарного или историче­ ского правителя некогда могущественного степного государства. Коган как имя собст­ венное встречается в «Повести временных лет»; «В лето 6473 (965). Иде Святославъ на козары. Слышавше же козари, изидоша противу съ княземъ своим Каганомъ». Гзак, обращаясь к Кончаку, имеет в виду то, что Олег Святославич, родоначаль­ ник «Ольгова хороброго гнезда», дед «нынешнего» Игоря, тоже был опутан красною девицею половецкою («Коганя хоти»), однако степняки ничего от этого не выиграли: потомки Олеговы — соколы и сокольны гнезда, Ольгова — начали бить поганых в поле Половецком. Почему же, однако, эта фраза оказалась в характеристике Бояна, песнотворца старого времени? Вероятнее всего, при переписке поэмы (конец XIV или начало XV века) слова «и ходына Святъславля Ярославля Ольгова Коганя хоти» были пропу­ щены. Исправляя погрешность, переписчику пришлось поместить их между строк уж е' написанного текста: ...то почнуть наю птици бити въ поле Половецкомъ Рекъ Боянъ и ходына Святъславля