Сибирские огни, 1985, № 4

Мономаха», и «Моление Даниила Заточника», и многие другие произведения, но ни в одном из них мы не встречаем ничего подобного. Действие «Слова» разворачивается в новой пространственно-временной системе — исчезает не только традиционная хронология, но и география: вместо конкретных летописных привязок появляются условные — Дунай, Каяла.’ Мир находится в дви­ жении, но реальное' мировое движение оказалось не замкнуто-круговым, постоянно приобщающим историчность к вечности, а спиралеобразным, отрывающим историч­ ность от вечности, то есть «былины сего времени» от «событий прежних времен». Мир, пройдя определенный этап развития, этап «старых словес», как бы вернулся к своему началу — дохристианскому периоду. И в него с параллельного предыдущего викка, ворвались языческие ветры — Стрибожьи внуки. Иначе, повторяю, и не могло быть. Прежний свет погиб, новый еще не народился. .Мир погружен во мрак. В нем -пробудились первобытные боги, отвергнутые ранее. Игорь начинает путь в тот самый момент, когда старый мировой свет гаснет: ‘ «Тогда Игорь вт>зре на светлое солнце и виде отЪ него тьмою вся своя воя прикрыты». Игорь — у конца «прежних времен», «прежней годины», он отброшен в погибельную языческую эпоху, когда, как и сейчас, в момент его выступления в поход, Русской земли не существовало. Действие законов старого Владимира кончилось. Наступила как бы дохристианская эпоха, не знающая Владимира. И вместе с тем Игорь — у нача­ ла новых времен. Миру предстоит возрождение и обретение своего бога — второе крещение. И в финале поэмы бог действительно появляется: «Игореви князю Богъ путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую, къ огню злату столу». Мир обре­ тает утраченное сокровище — «великий жемчуг»: «Игоре едетъ по Боричеву къ святей Богородици Пирогошей». Таким образом, «нынешний» Игорь-как бы является «новым» Владимиром, обновителем Русской земли. Мы не знаем, каковы были стяги Игоревы в действительности. Судя по дошедшим до нас летописным побестям и книжным миниатюрам, над Игоревой дружиной раз­ вевались христианские знамена. Но в «Слове» стяги Игоревой дружины и весь духовный мир героев явно дохристианской, языческой поры. Противоречит ли все это исторической правде? Сошлюсь на исследования послед­ него времени. В языческих элементах «Слова о полку Игореве» многие видят «харак­ терное явление общеевропейского возрождения язычества в XII веке». Д. С. Лихачев пишет по этому поводу: «Язычество «Слова» не только не противоречит нашим сов­ ременным представлениям об истории русской религиозности и об отношении к язычеству в Древней Руси в XII в., но и в известной мере подтверждает их» («Слово о полку Игореве» и культура его времени»). В дошедших до нас произведениях стиля монументального историзма этот процесс возрождения язычества не нашел и не мог найти отражения. Однако в реальной жизни, что совершенно естественно Для эпохи, обстановка которой «не могла уже' вселять оптимизм», он, как показывают исследования, имел место. .В такие эпохи отвергают существующих богов, не оправдывающих возлагаемые на них надежды, и впадают в ,«ересь» языческого или иного толка. Не исключено, что образ князя Игоря, созданный автором «Слова», был более близок к прототипу, нежели летописные изображения Игоря Святославича. I I Любопытно сопоставление «Слова о полку Игореве» с «Задонщиной». Заимствуя многие образы «Слова», «Задонщина»-совершенно не приеМлет его языческий образ­ ный ряд. Автор «Задонщины» реставрирует церковность, приводит свое произведение в соответствие стилю «старых словес», стилю исторического монумента/ьизма. Вот, к примеру, как выглядит здесь сцена выступления князя в •поход: - «Тогда князь великий Дмитрей Ивановичь воступив во златое свое стремя, вседе на свой борзый конь и взем свой мечь в правую руку, и помолися богу и пречистой его матери. Солнце ему ясно на востоцы сияет и путь поведает, а Борис и Глеб мо­ литву воздают за сродники своя». Через все это Дмитрий Иванович сразу^же оказывается приобщенным к веч­ ности «старых словес», «событий прежних времен». Позиция автора «Слова», отсекающего ветвь Боянова древа, высвобождающего современность из полной подчиненности прошлому, ' абсолютно неприемлема для 162