Сибирские огни, 1985, № 4

фальсификатору не пришло бы в голову ломать стиль, считающийся обязательным для всех произведений одного периода, ибо любой исследователь легко бы доказал, что памятник выбивается из общего стиля времени. А то, что он выбивается из общего стиля, все-таки непреложный факт. И все исследователи это чувствуют. Например,. А. В. Чичерин пишет; «Среди ряда литературных памятников более ранних и немного более поздних это произведение резко выделяется своей удивительной свежестью, оригинальностью и силой. «Слово о полку Игореве» теперь уже не кажется таким одиноким в русской культуре XII века, как это представлялось Пушкину и его современникам, все же по-прежнему оно не сливается ни с «Повестью временных лет», ни с «Поучением» Влади.мира Мономаха, ни с житийной литературой. Весьма; характерное для мышле­ ния человека того времени, оно все же занимает в древней русской литературе совсем особое место» («Очерки по истории русского литературного стиля»), С культурой своего времени, со стилем исторического монументализма «Слово о полку Игореве» связано, если прибегнуть к языку философии, единством и борьбой противоположностей. Черты исторического монументализма, традиционность и цери- мониальность, характеризуют в нем мир «прежних времен» и «прежних князей». При характеристике же мира «нынешнего Игоря» и его молодой дружины «Слово» поры­ вает с традицией «старых словес», так называемого «литературного этикета», с прин* ципом утверждения вечности за счет присоединёния «былин сего времени» к «первых времен усобидам». * И в этом, в отрицании «старых словес» и утверждении «былин сего времени», в перевороте иерархии времен, когда ценностный центр переносится из прошлого в на­ стоящее, из эпической вечности в реальную историческую действительность, «Слово о полку Игореве» не представляет чего-либо уникального в литературе Древней Руси. На аналогичном перевороте иерархий времен, кстати, возник тот стиль исторического монументализма, о котором пишет Д. С. Лихачев. Отвергаемые автором поэмы «старые словеса» когда-то таковыми не были. В свое время они были н о в ы м с л о в о м , новым явлением в жизни русского общества. И это бывшее тогда новым слово утверждало себя через отрицание предыдущего этапа. Противопоставление нового и старого — ведущий мотив литературы XI—XII ве­ ков и одна из характернейших черт стиля исторического монументализма в начальный период его развития. Вспомним «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона. В этом произве­ дении, написанном между 1037 и 1050 годами, высоко одаренный писатель, выдаю­ щийся оратор и публицист, ми'1'рополит Иларион выступает в качестве поборника самостоятельности русской церкви и русской государственности. За осуществление этой идеи приходилось вести борьбу, ибо против выступала Византия, хотевшая дер­ жать Русь под своим контролем. Митрополит Иларион, используя прецедент смены вётхого завета новым заветом, отмечая, что «законъ бо предтечя бе и слуга благодати и истине», подводит читателя к выв’оду, что Византия, предшествовавшая Руси в миро­ вой истории, подобна ветхозаветной части — закону, Русь же, появившаяся, на ми­ ровой арене поздней Византии, подобна новозаветной части — благодати и истине. Таким образом, у митрополита Илариона, одного из первых русских писателей, произ­ водится переворот иерархии времен; старое время утрачивает ценность, а новое обретает ее. Резко противополонСны старое и новое время и в 5 Эмой русской истории. В «По­ вести временных лет» по поводу принятия христианской веры сказано: «Старое про­ шло, теперь все новое». На смену прежнему образу жизни, связанному с языческим культом, который совсем еще недавно насаждался Владимиром, пришел новый образ жизни, связанный с христианским вероучением. Время в русской истории и в восприятии русских людей не было однородным. Начало новому времени и новым русским людям положило- резкое духовное потря­ сение. Прошлое было осуждено и отвергнуто: «Ныня зима греховная покаянием пре­ стала есть и лед неверия благоразумием растаяся — зима убо языческого кумирослу- жения апостольским учением и Христовое верою престала есть» (Кирилл Туровский. «Слово во вторую неделю...»). Стиль, бывший при своем возникновении новым для Руси, за Двухсотлетний пе­ риод своего развития перестал быть таковым. Державшееся на нем государственное единство более ре существовало. Заявить: «Начати же ся тъй песни по былинамь сего времени, а не по замышлению