Сибирские огни, 1985, № 4

весть. Но песнь, которая начинается не по авторскому замышлению, а по былинам сего времени, может быть только единственной. » Трудные повести обязательно предполагают наличие автора, песнотворца. У не­ трудной песни, которая создается не по замышлению песнотворца, автором может быть только сама жизнь. Не отсюда ли великое инкогнито автора «Слова о полку Игореве»? Не меньшую сложность для чтения представляет и образ «мыслию по древу»; «Боянъ бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекашется м ы с л и ю по д р е в у , серымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы». Слово мыслию нередко исправляют на мысию — древесная мышь, белка. Но отнюдь не все соглашаются с этой поправкой. Например, А. В. Чичерин в книге «Очерки по истории русского литературного стиля» (М., «Художественная литература», 1977) пишет: «Стиль Бояна обозначен очень зримо, очень полно. Правда, читателя с первых же строк сильно смущает равно убедительное разночтение. Стройнее, соответственнее был бы образ, если принять поправку, вместо «мыслию» — «мысию»: «белкой скользил по ветвям дерева, серым волком по земле, сизым орлом за облака». Все же надежнее поправки не делать, тем более, что тут же, в связи с тем же Бояном, употреблено выражение «скача, славию, по мыслену древу, летая умомъ подъ облакы...» В таком случае «растекашется мыслию по древу» означает вольное, легкое, разветвленное, ширбко развеянное движение образной поэтической мысли». Действительно, надежнее поправки не делать. Ведь на чем мы основываемся, исправляя мыслию на мысию? На том, что если Бояя растекался волком по земле, орлом под облаками, то и по дереву он должен бы растекаться образом какого-нибудь животного. На помощь тотчас же приходят, филология и мифология. Филология дает мысию, «белкой» (дескать, в текст памятника на одном из этапов его переписки вкралась погрешность), а мифология подтверждает, что именно такое построение образа ха­ рактерно для бытовавших у многих народов древности представлений о трех, все­ ленских уровнях, трех мирах — верхнем, среднем и нижнем,— каждый из которых выражался в искусстве образом соответствующего животного. Мыслию по древу, стало быть, растекаться нельзя. А можно ли летать умом под облаками? Разве «летая умомъ подъ облакы» стройнее, соответственнее, чем «расте­ кашется мыслию по Древу»? Разве это образы не одного и того же порядка? Кстати, и во втором обращении к Бояну нет желаемой нам «стройности»: с одной стороны — «скача, славию, по мыслену древу», с другой — «летая' умомъ подъ облакы». Соло­ вей— зрительный образ, а ум — нет. Отчего же мы' здесь не исправляем умомъ на орломъ? Кроме того, соловей — конкретный образ, а древо, по которому он скачет,— абстрактное: м ы с л е н н о е . То есть структура здесь обратная той, что была в вы­ ражении «мыслию по древу». Из книги Д. С. Лихачева «Слово о полку Игореве» и культура его времени» (Л,, «Художественная литература», 1978): ■ «Типичной для средневековой русской литературы следует признать также особо­ го рода конкретизацию абстрактных понятий в метафорических выражениях... Ме­ тафорическую конкретизацию абстрактных, понятий мы встречаем в самых различных жанрах. Она лишена какой бы то- ни было описательности. Абстрактное понятие по­ просту вводится в конкретное действие. Оно чаще всего «материализуется» с помощью глагола, означающего какие-либо действия: «вострубим в разум ума», «окованы ни­ щетою», «тоска разлился» и т. д.». . ■ Таким образом, нет никакой необходимости заменять мысль на белку. Метафориче­ ская конкретизация «материализует» абстрактное понятие мыслию, делает его чув­ ственно равнозначным следующим далее конкретным образам волка и ор л а.. Другой же случай — «скача, славию, по мьклену древу»,---являясь параллелью к «растека-- шется мыслию по древу», выявляет соотношение мыслию — славию, то есть смысловую основу «материализации» (аналогично, только в обратябм порядке: орломъ — умомъ). При исправлении мыслию на мысию мы получаем уподобление белки соловью. Такое вряд ли могло прийти в голову, древнему автору. У него, вдобавок, четкое созвучие: мыслию — славию. Чтобы создать это созвучие, напоминающее читателю о промельк- * Ш