Сибирские огни, 1985, № 4

и хотя стихи зачастую растут из «сора», все-таки самые глубокие их корни уходят в «неоскорблямые • части души», недоступные для житейских дрязг и собственного инди­ видуализма (он есть у каждого, но степень «агрессивности» его различна). Видимо, де­ ло в сохранении этих духовных заповедни­ ков, в органичной связи с ними творческого сознания и в их приумножении. Неиссякаемый запас духовной энергии со­ держит в себе образы героического прошло­ го родной страны. И закономерно, что, обра- шаясь к ним, человек всегда становился ме­ нее уязвимым для личных неудач, как бы заряжаясь нравственной силой от десятков и сотен других судеб, спаянных 'в тяжких испытаниях в единую, если можно так ска­ зать, коллективную судьбу. Вот почему, на мой взгляд, Б. Новосель­ цев не мог обойти в своем творчестве тему Великой Отечественной войны. Необходи­ мость прикоснуться к основам человеческой жизнестойкости' как бы подготовлена была всем ходом поисков автора. Так в памяти лирического героя вовника- ют отзвуки о’бшечеловеческой трагедии. Он видит пожар, в тайге: деревья, «пламенем объяты, как люди, корчились от мук», «их раны... чернели на стволах» «запекшейся кровью». И долго чуялось в поселке: Тянуло гарью из тайги, И вспоминали старики Бои под Курском и на Волге. . Так сами стихи как бы освешают даль­ нейшее направление поисков. Тема войны, тема человеческой памяти все явственней звучит в лучших стихотворениях Б. Ново­ сельцева. В поэтическом голосе появляются мотивы причастности к истории своей страны. В стихотворении «Фотография», рассказы­ вая об отце, дошедшем до Берлина, носив­ шем всю войну в кармане гимнастерки фото­ графию сына, автор говорит: И вот она — Победа! И поныне Я воздухом победы той дышу... Я в сорок пятом тоже был в Берлине И этим фактом очень дорожу \ Однако,далеко не всегда лирический ге­ рой стремится разделить с людьми свое со­ кровенное или принять частицу чьей-то трагедии. Не всегда осознает, что его «я», его внутренний мир — лишь клетка единого существа — обіцества. Там, где герой отде­ лен от людей стеклянной стеной ртчужде- ниа., и появляются ноты «жестокого роман­ са». И мне іли бояться тех далей. Где ветер колеблет звезду,— Мне хуже там будет едва ли, А лучшего я и не, жду. («ЦЬумят у дороги осины») Эти «забубенные» струны нередко забива­ ют в стихотворениях автора другие звуки. Становится ясно, что для такого.лирическо­ го героя особенно важна связь с другими внутренними человеческими мирами. Только они, делясь своим «коллективным» мировоз­ зренческим здоровьем, могут спасти от при­ ступов отрешенности и маловерия, повлиять на скрытую борьбу сопричастности, сотова- ■ Зеленый взрыв. Сборник стихов. Новосибирск, Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1983. с. 129. рищества с индивидуализмом в сознании ли- рического героя. От этого во многом зависит и качественное состояние эмоционально-пси­ хологической атмосферы творчества. Чтобы понять эту атмосферу — а она от­ ражает трудности становления поэтического голоса,— нельзя забывать о факторах, по­ влиявших на ее формирование. Моя мысль не будет новой, если скажу, что природа той местности, в которой родился и вырос автор, накладывает на весь характер'творче- ства свою печать, сообщает ему свои черты. Близость к природе, прежде всего, делает человека проще, мягче, безыскуснее'. Приро­ да придает его мировосприятию несуетли- вость, уравновешенность, идущие от рит­ мичности сельского труда. И можно не сом­ неваться, что и в характере лирического ге­ роя, и. в его образе мышления и чувствова­ ния будет ощущаться ее влияние. Оно преж­ де всего отразится в стихах непосредствен­ ностью миросозерцания, ясностью' и естест­ венностью лирических образов. Весна хозяйкой властной зашагала ОТ кузницы колхозной по ПОЛЯМ , в амбарах контролером побывала, проверила кондицию семян. А утром рано постучала в окна и оттолкнула темень от дверей и позвала людей в простор широкий одним коротким *словоі| — ■«Сей!» Это стихотворение новосибиппя М. Шляе- ^а~бы лб~0П ^Ѵб.{1ИК^” в н п ип н т с р ом н о м е р е журнала'^Сибирские огни» за 1962 год. Ав~- тор, бывший сельчанин, работал тогда на одном из заводов Новосибирска. Притяже­ ние родных мест, власть природы были на­ столько сильны, что впечатления городской жизни или заводской работы не могли зат­ мить собой картин деревенского труда и быта. И неудивительно, что эти образы были основополагающими в его ранних стихах. Конечно, первая публикация молодого автора, члена литературного кружка, была лишь заявкой па будущее. В поэтическом голосе еще не чувствовалось уверенности, самостоятельности. Но ощущалась федкая способность вндеть красоту в обыденном, . радоваться неприхотливому земному труду, ■и все это выражать просто и ясно, не мудр­ ствуя лукаво. Нельзя не заметить и стрем­ ления автора к раскованности, непринуж!. денности поэтической речи, о которой хоро­ шо сказал один известный поэт начинающе­ му: «А ты сумей улыбнуться в стихе, шля­ пу снять, сесть, вот тогда ты мастер». Автору было далеко до мастерства, и он продолжал работу над словом. По-прежне­ му заветные мысли — о деревне. М. Шляев понимал, какие сиаіы придает человеку ' па­ мять о родительском доме, о людях родной земли. И захотелось глубже всмотреться в свое дорогое недалекое прошлое. "Гак роди­ лась поэма «Запахи земли» («Сибирские ог- ! ни», 1965, № 6). Лирический герой поэмы «Запахи земли» привлекал своей доверчивой простотой, от­ крытым сердцем — привыкший петь песни, когда весело, и тужить, когда грустно, ни от кого не скрывая своих чувств. На убыль лето. За рекою Скрипит полночник — коростель, А сердцу нет и нет покоя. Жестка пуховая постель. Герань — глазастая засоня