Сибирские огни, 1985, № 4

так сказать, школа физического труда. Б. Новосельцеву довелось ее пройти. Этот факт мне кажется немаловажіным для по­ нимания специфики преодоления трудно­ стей творческого роста. Человек, прошедший школу физическо­ го труда, наделенный творческими способ­ ностями, особенно остро должен чувство­ вать неестественность сказанного «не в строчку» слова. Ведь и у станка и у вер­ стака главным показателем является каче­ ство. Чем оно выше, тем выше ценится и . сама работа. Так и в поэзии: хорошее сти­ хотворение — это на совесть сделанная вещь, не имеющая ничего лишнего. (Все это отнюдь не в упрек авторам, не прошед­ шим такой школы — у них и стиль, и ме­ тоды, и средства отражения реальности свои. А хорошие поэты — поэты прежде всего непохожие, разные). Однако в тесном контакте автора с ок­ ружающим миром есть противоречия, на­ кладывающие свой отпечаток на дальней­ шее становление прэтического голоса в условиях затяжного творческого- роста, Автору бывает трудно абстрагироваться, чтобы охватить не отдельную сцену, эпи­ зод, а целостную картину реальной дейст- ’ вительности. Эта задача может усугубить­ ся даж е тем, что выводы, умозаключения автора вытекают из его личного опыта, раз и навсегда принявшего устоявшуюся, неиз­ менную, а потому ограниченную рамками пережитого форму. Иное дело — двадца- тилетний автор, из-за недостатка жизнен­ ного опыта вынужденный «парить» над зем­ лей, поневоле заимствовать и творчески переосмысливать чужие мысли, наблюде­ ния. Ему то и дело приходится перевопло­ щаться, и здесь проявляется легкость, а иногда и тонкость поэтического чувства (при всей его неглубине). Немолодому же автору зачастую не хватает артистизма — в хорошем понимании этого слова, раско­ ванности, непринужденности поэтической мысли. Конечно, это не значит, что автор должен смотреть с улыбкой на чужую тра­ гедию или делать вид, что ему грустно среди всеобщего веселья. Как раз нет. Главное, чтобы, в любой, самой правдивой, самой беспощ’адной картине, изображае­ мой автором, было живо ощущение добро­ го вымысла, импровизации. Ведь излишняя серьезность, напряженность поэтического голоса нередко дает обратный эффект — читателю может показаться, что его пыта­ ются разжалобить, затронуть слабую стру- ну. В ранних стихотворениях Б. Новосельце­ ва как раз чувствуется это неумение выр­ ваться из-под спуда личных переживаний. Автор словно опасается изменить самому себе — оторваться от собственных заблуж­ дений, ошибок, поисков, В стихотворениях присутствует если не пессимизм, то холод­ ная уверенность в том, что в окружающем мире уже ничего нельзя изменить" во взаи­ моотношениях добра и зла, что установ* ленный «порядок» между ними едва лч можно нарушить. Очень характерным в , этом плане кажется і мне стихотворение «Игрок»: Он говорил: «Жизнь — лотерея. Игра характеров и душ, I . Где, одного себя жалея. Ты извиваешься, как уж, Все это требует искусства. Здесь много всяческих путей». А проиграв,— он бил на чувства Им же обманутых людей. Слов нет — правдивым и достоверным получился психологический портрет «игро­ ка». Резко и отчетливо выделена еГо глав­ ная черта — беспринципность. Эта сторона характера изображена настолько убеди­ тельно, зримо, что можСт показаться ти­ пичной для человека нашего времени, а не исключительной, не из ряда вон выходя­ щей. Как будто мир окончательно и беспо­ воротно поделен на обманутых людей и тех, кто предает и обманывает. Почему возникает подобное чувство? Скорее всего .— не хватает маленького, ед­ ва заметного карикатурного штриха, полу- на.мека, способных принизить, развенчать образ' всесильного игрока. Не' хватает по- лунасмешки, снисходительности, что ли, к такому герою — мол, в семье не без уро­ да. Под таким углом поэтического зрения образ игрока вызывал бы мысль о малоду­ шии героя, о его невысоких моральных ка­ чествах. А главное — о чужеродности это­ го элемента в нашем обществе. Слишком пристальное внимание к негативным про­ цессам духовного мира лирического героя не могло дать автору ощущения внутрен­ ней свободы. Ведь правда жизни тогда превращается в правду художественную, когда автор не только может сказать о се­ бе: «ни единою буквой не лгу»,— но и умеет найти для себя духовно здоровое начало и стремится к нему в своем творче­ стве. Трудно представить себе, чтобы автор рос как поэт, если бы в его творчестве ца­ рило неверие в торжество добра над злом. Такое мировосприятие всегда страдало замкнутостью, а путь любого автора при этом был отмечен длительным •Роптанием на месте. Характерно, что Б. Новосельцев в одном из своих- стихотворений признается; Надоело копаться в себе. Раздувать из ошибок кадило. То Плохое, что было в судьбе. Как-никак, а стихи породило. Можно теперь сказать с уверенностью — чем меньше сил в творчестве отдается ра­ ди того, чтобы , воскресить в памяти ста­ рые обиды, тем яснее, чище остается ду­ ховное зрение. Подобное состояние хорошо выразил Е. Евтушенко: Не тратьте время, чтобы помнить зло— Мешает это внутренней свободе, Мешает это — черт возьми! — работе, А в общем,- это хлопотно зело. Внутренняя свобода всегда помогала на­ строиться на волну сопереживания, со_уча- стия. Чем прочнее этот настрой, тем меньше в атмосфере творчества духа индиви­ дуализма, который, как известно, не спла­ чивает, а разобщает людей, размывает ду­ ховно-нравственные связи между ними.' А ведь от основательности этой связи во мно­ гом зависит развитие художественной ин­ туиции, способность проникать в психоло­ гический мир'другого человека, а значит, в конечном итоге — художественный уро­ вень произведений.