Сибирские огни, 1985, № 4

осенних распутиц? Тогда казалось, что мы и вовсе из этих командировок не вылазили. Пбмню, как в 1956 году неоднократные уве­ домления о явке в военкомат не заставали меня дома. Наконец, грозное начальство по­ звонило в редакцию. И пришлось моему ре­ дактору подписывать для военкомата справ­ ку, которую я до сих пор ПОМ.НЮ наизусть; «Такой-то, в таком-то году находился 189 дней в командировках. Столько же дней ему потребовалось для обработки командиро­ вочных материалов». Хмурый майор долго вчитывался в этот документ, потом рассме­ ялся; «Выходйт, ты работал 378 дней в го­ ду? Перебор получается!..» Но это, так сказать, для иллюстрации. . Уверен, что в случае надобности подобный документ могли бы выдать в то время и По- лудницыну. Д а он и сейчас не сидит на ме-' сте. Вот свидетельство газеты «Советская Сибирь»: «...Л ета Пахари, доярки, пастухи вернулись только с темнотой. Концерт на­ чался около полуночи... А через два часа после концерта, едва рассвело, из окон рай­ онной гостиницы полились звуки баяна. По- лудницын репетировал...:^ Я спросил: «Ты помнишь эту заметку?» , . — А как же, конечно, помню. Начал иг­ рать и вдруг почувствовал: в этом месте «Сибирского сказа о Байкале» музыкальную _ фразу надо перестроить. Пальцами у ж е " знал, как надо это сделать! — восклицает он.— Вернулся с концерта, устал, рубашка мокрая. А .не спится. —: В пальцах зуд? — смеюсь я. — Да еще Какрй! Взял баян... и не заме­ тил, как утро проскочило. Помню только, в окно петухи‘пели. Я их поддразню на инст­ рументе, умолкнут. Слушают. Замолчу, они опять поют! Понимают, значит. Короткие, рубленые фразы свойственны разговору Полудиицына. Он их произносит, а сам словно к ним прислушивается: вер­ ная ли тональность взята? А то вдруг оста­ новится посреди разговора, будто проигры­ вает для себя сказанное, потом. дальше начинает вязать свою неторопливую речь. Я ему однажды; «Ты как дипломат! Ничего лишнего стараешься не сказать». — А зачем? — пробасил ' он.— Болтунов- то... вон сколько развелось! Сидишь на соб­ рании, а он плетет, плетет... Спроси на дру­ гой день, сам толком не помнит, о чем говог рил. А время-то... сио уходит!.. Мне порой кажется, что он и к телефон- ном"^ разговору готовится прежде, чем снять трубку. Отличная это привычка — ценить свое н чужое время! В этом он весь, сжатая пру­ жина. Непрестанное давление. У него и ме­ тоды работы такие же. Иной поставит перед собой большую задачу и — напролом! По- лудницын не таков. Эта «сверхзадача» им, безусловно, учтена. Но она — там, далеко, как манящая звезда. Продвижение же к ней' разложено на маленькие полустанки и стан­ ции, на которых обязательно надо остано- , виться и произвести соответствующий тех­ осмотр. Потом — снова в путь!.. Помните, у поэта: «С кем протекли его боренья? С са­ мими собой. С самим собой...» Словом, дистанцию от замысла до его. практического воплощения он как бы вычис­ ляет. А мечты и фантазии, если и вырыва­ ются за пределы задуманного, то это лишь огни, освещающие путь. Повседневность, сжатая твердым распорядком дня... Каждое утро начинается с. зарядки. По­ том мытье полов. Легкий завтрак, после — три-четыре часа Полудницын проводит с баяном. ' Подобная повседневность стала для него с п о с о б о м существования. Из интервью с А. М. Кацем: «Он трудится всегда. Такое служение бая­ ну, искусству вызывает огромное уважение и восхищение даже в среде специалистов. Главное же — это очень хороший, я бы ска­ зал, открытый урок для молодежи. И в этом значение жизни и творчества Александра Полудиицына трудно переоценить». Бертольд Брехт во взаимоотношениях с товарищами по работе придерживался, как он'это называл, «мостового принципа». Мо­ сты выдерживают, говорил он, определен­ ную нагрузку, но коэффициент надежности их гораздо выше запланированного. Так должны работать и люди, если им эта Р|Эбо- та нравится. Вполне применим этот прин­ цип и к Полудницыну. Он многого требует от людей, работающих с ним, но еще более требователен к себе. . Оценивая его напряженную деятельность и оперируя такими понятиями, как «мужест- - во», «воля», «человеколюбие» и т. д., ловишь себя на том, что истертые эти слона не вы­ ражают полностью того, что хочешь сказать об этом человеке. Мы с ним однажды долго беседовали на эту тему — о девальвации не­ которых словесных и даже музыкальных фраз в современных песнях, которые звучат" с эстрады. . — Не пускать халтуру на эстраду, не пускать песни-близнецы, которые стали очень часто появляться в телефильмах, осо­ бенно на производственную тему, для этОго нужно мужество,— убежден Александр Александрович. Помолчав, он повторяет: — Мужество и смелость. Потому что в искус­ стве современные молодчики стали воевать с опущенным забралом, прячась за большие авторитеты. И. надо воевать с первыми, не боясь вторых, В этой связи он вдруг вспоминает, как го­ ворил о мужестве Соллертинский в военные годы. — Зал полон людей в военной форме,— оживляется Полудницын,— а Соллертин- ский'им: «Мужество всегда украшало чело­ века, особенно мужчину, но учтите, друзья, ^ что еще Платон в свое время ставил его на последнее место среди прочих людских доб­ родетелей...» — А как он расшифровывал эту мысль? — Он говорил о том, что само это поня­ тие сложилось не из очень красивых поступ­ ков в человеческой истории. — Что же Соллертинский, то бишь Пла­ тон, ставил на первое место? — Человеколюбие! И я с этим согласен,— басит Полудницын. Вероятно, именно такой способ существо­ вания, этот «мостовой» принцип, вопреки мятежу обстоятельств, вопреки тому, что мешает идти вперед, не может порой не тя­ готить тех, кто находится рядом с ним по­ стоянно... Но к чести его, он всегда воюет с