Сибирские огни, 1985, № 3

что мучит ее подсознательно в этом деле с Андреем, чтобы потом или осудить себя или сбросить со счета,— все правильно! Потому что в тот самый момент, когда готова была завершиться благополучной концовкой эта история кружения по Австралии, она наконец-то, в итсн-е жизни и на краю света, вроде бы, находит человека, мимо которого беспечно пробежала в юности и который, если не то что — единственный на земле, но во всяком случае — стоит попытаться (а дальше — только самолет, ожидание писем, и вместе они ходят по старым соборам Загорска, в толпе интуристов, отделенные от этой тол­ пы своим чувством, под фресками Р^ублева, вдоль бойниц, смотрев.ших некогда в наглые глаза Самозванца,— так она нарисовала’ себе). В ту самую минуту, когда она, растворенная, шла под его рукой по шелко­ вому песку к освещенным окнам его дома, черный призрак ящичка с голубыми и красными кнопочками выскочил в ее сознании, как черт из коробочки, и все рухнуло. И уже не женщиной, способной дарить досто­ янием души своей и всем естеством, переступила она порог его дома. Андрей почувствовал это. Только как истолковал — неизвестно. Не было ничего, кроме странно-тягучего вечера перед телевизором, где крутилась неизвестно какая серия «Анны Карениной» (во всяком случае, далеко еще до роковых паровозных колес!), и ночи на пустой огромной гостевой кровати в гулком доме, ставшем вдвойне чужим, и утра, когда он постучал к ней: «Пойдем купаться», и просто — дня спо­ койного солнца на прощание. И теперь она кляла себя, что дала в мыслях дорогу эѣому черному призраку^ Что не прёва была. Несправедлива. Не поняла. Не подошла. Не ответила добром в общем-то одинокому человеку. Усомнилась в искренности! Потому что никакой связи не могло быть между ними и той парой, девочкой с той же улицы Железнодорожной! А впрочем, что она знает о нем? ПИмять услужливо подсказывала ей, что были они знакомы тогда еще, не сами — в силу возраста, а семьями — наверняка, поскольку лишь узкая полоска с выбитым дождем булыжником пока­ той улицы Соборной разделяла их дома, и даже заборов не было в пе­ риод ёорок пятого года, сожженных на кострах двумя валами прокатив­ шихся через их улицу армий (сначала — квантунской — окопы, - укреп­ ления, потом советской — танки Рокоссовского, части Мерецкова — заборы рас-іаптывались, как трава, под поступью истории!). Та девочка — смогла. А почему, она уверена, не сможет он? Не слишком ли поспешное это предложение руки? Или тоже — кому-то нужно было, чтобы она осталась? Боже мой! До чего можно додуматься, словно вовсе ничего святого, человеческого нет на земле! Все доброе к Сашке потеряла она через тот подлый ящичек, хотя он ни в чем не был виноват... Теперь убит Андрей — в ней самой, она чувствовала это, и даже, если он приедет и они сообща будут ходить по соборам Сергиев­ ской лавры, ничего это не спасет и не исправит. У мысли нет возврат­ ного хода. Это не ролик магнитной ленты, что запросто можно про­ крутить в обратную сторону и 'стереть запись — как не было! Но именно всего этого не должна она рассказывать Наталии — прямой взгляд, чистое сердце — никакого отношения к ней не имели эти мутные эмигрантские дела! Потому что выросла та в Австралии и лю­ била, как свое,— буш и крокодиловые заросли, и ездила в экспедиции по 'изучению быта аборигенов от университета — ее земля здесь. И кро­ ме того, как подарок — земля России, где была она на конференции в МГУ, и на Москву смотрела с радостью, и никто не подсовывал ей чер­ ного ящичка. Открыть ей те мелкие мерзости, что проделаны были на .Мельбурнской дороге — нет, нельзя! Гневом распалятся синие «рязан­ ские» глаза, по меньшей мере. Зачем это нужно в последний их день, под осенним холодком на Красных скалах! Сбоку от них — площадка над водой, вся в пестрых домиках «кара­ ванов», веселый дачный городок, колеса, вдавившиеся от долгого сто­ яния в траву, поднятые крышки навесов, занавески шевелятся, как флаги.