Сибирские огни, 1985, № 3

потому что никакого времени на разговоры не оставалось — еда, маши­ на, дела семейные... Дом Гаррика, элегантный, под старину, где что-то — своими рука­ ми, и многое — от Лизы, ^хозяйки рачительной и знающей толк в кра­ сивых вещах, нравился ей. И вечер в их доме,«со знакомым уже ритуа­ лом кусочками льда в .золотистых бокалах: «Что будем пить?» — непринужденная небрежность поз в креслах, и рассуждения, стоя с тем же бркалом в руке против собеседника, где-нибудь в нише окна с пар­ човой подушкой на подоконнике — непонятного назначения, у горки с причудливым хрустале.м, на белом ковре, на полу полированном, так что видны все сучочки дерева, ожидался уютным и необременитель­ ным. Таким он был на деле, если не считать одного господина, весьма неприятного, в колоде гостей... Мужчина инженер, не так давно покинувший Советский Союз. Не в войну, как та, подсушенная солнцем и старостью компания в Гольф-клубе, а где-то в близкие годы — «обрел свободу» и теперь рабо­ тал в одной фирме с Гарриком. , Плотный, с устойчивым уже местным загаром, что за зиму не схо­ дит, словно въедаясь в кожу, и прочно вписавшийся в местные шорты, словно всю жизнь носил эту вольную одежду, был он говорлив и суетлив до утомления. Словно скрытый мотор работал в нем не переставая, словно что-то пытался он доказать себе и.окружающим. И как бы не замечая шутливой подначки Гаррика, всерьез бросался в бой' что-то на тему выборов и кандидатов от партии лейбористов — с горячностью, словно для него всегда это было делом жизненной важности! И читал стихи, не сам, а при помощи черненького аппарата, вроде того, что подслушал ее и записал на Мельбурнской дороге,— о таинст­ венной зелени буша, о крокодиловых зарослях. Надо же: душа, влюб­ ленная в буйство природы! И к ней обращался через стол как к союз­ нице в поэзии и во всем прочем, как бы само собой разумеющемся, только он уже совершил свой решительный шаг, а она еще на подходе или не решается! Сквозь крайнюю степень усталости подумалось ей: чего это ради он ведет себя так с ней? Или у них это очередной трюк из серии про­ вокаций? Видала она уже такое — от девочки из детства, на Мальбурн- ской дороге не удивишь! И хотя она была в доме родного и милого бр^та Гаррика, где, вроде бы, нечего ей опасаться, черный аппаратик, читающий стихи, напоминал ей кое о чем, и она предпочитала сидеть и помалкивать, улыбаясь как Джоконда. Человек этот уже не вызывал ■в ней ничего— ни любопытства, ни гнева, просто ощущенм* ненужно­ сти его для себя. Только скользнула еще обида за Гаррикь. —зачем ему 'допускать такое в своем доме? Или не дано ему понимать' этого, при всем его международном наборе архитек’горов? И как только удалось ей встать из-за стола, чтобы не показаться неучтивой гостям и хозяевам, она вышла из светлой' столовой в сад, полный неясных ночных шорохов. Села на траву у і^орней большого дерева, и складчатое платье натянула на ноги, чтобы разные там австралийские мошки- не кололи кожу иголками. Мошки ■ умудрялись проникать промеж переплетов сандалий, пальцы мигом распухали и бешено чесались, но она все же предпочитала сидеть здесь, спиной прислонившись к толстому корявому стволу, чем возвращаться к яркой стеклянной двери, за которой двигались; гости и сливались в гул голо­ са. В воздухе сада тоже двигалось и мерцало нечто светящееся, как пыль,— те же мошки или еще что-либо австралийское? И тут, в темноту э’^'у, полную звучаний неведомых, ей сверчков, су­ хого касания листьев и запахов, терпких, пряных, камфарных запахов сада южного полушария, вышел к ней молодой человек из друзей Гар­ рика, как она поняла по тем односложньім репликам, что обменивались они в течение вечера о делах, понятных, видимо, обоим с полуслова. Не настолько уже молодой, просто младше ее, из поколения, детьми вы­ везенного в Австралию.