Сибирские огни, 1985, № 3

мостовой на улице Китайской и на крышах харбинских зданий, по­ строенных еще во времена прокладки КВЖД. И что-то она подзатя- нула с занятиями в том октябре, потому что очень уж напряженным выдался месяц со всеми праздниками — основания КНР, Днем комсо- ,мола и подготовкой к Ноябрю, когда, не считая работы на станции, ей надо было ходить на все собрания и вечера дружбы с китайской молодежью, потому что затем она писала о них корреспонденции в журнал «Советская молодежь» и в газету «Русское слово». Н Илюшка ходил на Э 7 И вечера, как представитель передового прогрессивно мыслящего студенчества. На одном таком вечере в Советском клубе, когда к половине один­ надцатого ночи она уже до потери сознания натанцевалась с китай­ скими товарищами под пение «Меюгунчан дан», она вышла, наконец на крыльцо, липкое от этих приставших листьев, в прохладную ночь’ и завтрашний зачет на семинаре, к которому она явно не готова’ придвинулся, к ней вплотную. Ей не хотелось идти, как обычно, с песня/ ми и в компании ребят, и она направилась к трамваю на конечную у Благовещенской церкви. Но трамвай уже не ходил, колея была пуста вплоть'до конца улицы Новогодней, и она пошла со . стесненным сердцем по этой ■трамвайной колее, в темноте и дождевом блеске, мимо решетки городского сада, стесненным потому, что завтра ей н е ’ сдать и значит, зря занятия двух лет, и позорный факт отчисления ее с полит/ семинара маячил вполне явственно... И тут, у решетки городского сада ее догнали быстрые шаги Илюшки. ’ Как он прорабатывал ее за паникерство — вплоть до виадука через с'^нцию Харбин-Главный и дальше, до поворота на Железнодорожную! «Не дури, ты все успеешь, у тебя впереди целая ночь, это восемь часов до восьми утра, час на завтрак и дорогу в Комитет! Ты же умница и все сдапш, только пройди бегло по книге! Нельзя не сдать! Это — главное'» Как она сидела ту ночь, как проклятая, обложившись конспектами и первоисточниками! До жжения в глазах, до рассветного озноба в ком­ нате, где незаклеенное еще на зиму •окно приоткрыто было в сад чтобы не заснуть, и коврик у кровати усыпан бумагой, как і палыми листьями! Из сада пахло осенью'— мокрым листом, бессонно светились прожектора напротив, в маневровом парке, и, странно, такая ясность мысли была у нее в ту ночь и такое нелогичное, вроде бы беспричинное ощущение взлета! А потом он втолкнул ее легонько за обитую кожей дверь кабинета второго секретаря, где принимался зачет, и сказал: «Ни пуха!» И ко­ нечно же, она сдала, и все кончилось, как в кинофильме, победой воли над слабостью, и она обязана была этим Илюшке. Может быть, это было больше общность идеологии, чем смутное чувство влюбленности? Он просто забыл про нее, когда сдал сам и с парнями отправился Обмывать окончание в харчевку «Друг студенчества» на улице Стрел­ ковой. Больше они не встречались — семинар закончен. Когда начался выезд на целину, она уверена', была, что в одном из плотных конвертов с анкетами отъезжающих ушла в Генконсульство и его, Илюшки Фро­ лова. Рыжая моя любовь! ^ Пасхальная служба шла своим чередом. Потушив свечку, от кото­ рой осталась на пальцах медовая липкость воска и дымный запах нагара, она кивнула Наталии и стала протискиваться на крыльцо осве­ щенное и запруженное народом; вниз, на грань света и темноты И ста- • ла ждать Илюшку. Странное состояние нарастало в ней — усталости и пустоты в этой чужой и не узнающей ее толпе, словно потеряла она нечто заветное. Не хотелось уже, чтобы кончилась эта молитва и он ВЫШ6Л. , Может ли человек так полно изменить себе? Внутренним чутьем она понимала, что не может... Тогда какое же из двух его состояний истинное? И что произошло с ним за тот период с октября пятьдесят второго года по апрель пятьдесят четвертого, когда ясно распредели­ лось: к т о - в Австралию, к т о - н а Целину. Она не знала, но почти 80