Сибирские огни, 1985, № 3

Он двлжвн настойчиво садить картошку. И крестьянин садит картошку. П еревел А лекса н д р КО РО БКО В Борис Вулжев ВРЕМЯ СБОРА ПЛОДОВ Август пььлаьоіций с привкусом винограда. Солнь^е лаляьцее — айва, что еіце не упала. Темное солнце грядуіцего листопада. Эхо иьоля,— оно еще не устало. Август, расшитый природою-маетерицей. Звезды над травами. Голубые пруды. Сон ежевичника. Взлаиванне лисицы. Сонные травы. Медленный медный дым. Август, встаьощий над дымом и над огнями, вновь восходящий над миром долин. Август — дыхание, шелест, темное пламя, корни растений, их будущий темный сплин. Август — дыхание счастливого сенокоса, нежно пылающий пыльным густым огнем. Август, бредущий по темным холмам и откосам іі будущей встрече со всеблагим сентябрем! РЕСПУБЛИКА ГОЛУБОГЛАЗЫХ И вот, когда Вселенная за ворот дохнула холодком; ведь ты — поэт! — явился город. Даже и не город. Очерченный огнями силуэт. Так, может быть, выходят к океану большие реки, что всегда одни. Явился город. Встали из тумана сибирские широкие огни. И «Ту», звеня, как рыба золотая, к нектару полетевшая пчела, нас опускал. И длилась ночь святая н к городу сибирскому звала. К его огням, стучавшимся мне в сердце^ к его стихам, просившим: — Не молчи! И я шептал (куда от строчек деться!]: «...республика на сините очи!» 16.10.1984. Н овосибирск П е р ев ел Т е н н а д и й П Р АШ К ЕВИ Ч С П Е К Т Р Благодарю тебя, что есть на свете ты. Что существуешь. В мгновенья нежности святой и откровений самых чистых. Тот треугольник, что дает мне веру эту. С ней живу я. Муж и жена. И их дитя. Спасительное триединство.