Сибирские огни, 1985, № 3

Китай через Дорогу, и если вся эта Дорога — большая политика дружбы, мира на Востоке, что делалось (по крайней мере, должно было делаться) советской и китайской администрацией совместно и на двух языках одновременно, можно понять, какое значение мог «меть чело­ век, представляющий Службу переводов! Человек; который буквально знал все из первых уст, что говорилось, писалось и заносилось в приказы по Дороге и на самом высшем уров­ не — на совещаниях с управляющими Дорогой. И мог переводить это свобо;Іно с одного языка на другой, причем ориентируясь прекрасно не только в специфике технических терминов, но и в тех нюансах дипло­ матии и грамматики (китайской), когда сказанное вслух может иметь один смысл, а записанное иероглифами несколько иной. Одним словом, имевший доступ к документам и к той подспудной кухне большого де­ ла, о которой не ведают посторонние. И, насколько она знала, он оставался на этом своем месте до по­ следнего часа, когда это перестало быть необходимым. Со всей щедростью отдала наша страна Китаю все, что было з а ­ воевано, восстановлено, построено заново,— всю Дорогу на уровне современного по тем годам оборудования, старинный русский город Дальний и крепость Порт-Артур. Командированные железнодорожники уезжали по своим родным Московским, Рязанским, Калужским доро­ гам. Поезда отходили от первого перрона станции Харбин-Централь- ный, где тогда уже работала она после института по распределению. Их провожали с красными транспарантами гі китайскими торжествен- , ными барабанами и криками: «Сулян ла та кэ!» (Советский — старший брат!) А потом новая администрация возвращалась с проводов в теперь уже свои кабинеты, пила бледный желтоватый чай из казенных жестя­ ных чайников, и начиналось (насколько можно было понять, при ее знании языка) «обсуждение» только что уехавших — наступала «куль­ турная революция». Подошла Целина. И она просто потеряла его из виду. Но уверена была, что уж он-то, конечно, в Москве, по крайней мере! ...В результате они петляют в Сашкиной машине по пересеченной местности университетского городка мимо корпусов, спортивных пло­ щадок и каналов, осененных чем-то плакучим, под вид ивк, и неиз- , менных полян и деревьев, даже белоствольных — под вид берез. Более всего впечатляет академический Центр — есть нечто космическое в куполе, или поЛушарии, поставленном прямо на грунт, только нижний край подрезан аркам^и, словно неземной аппарат упал и зарылся в зем­ ной шар до половины отверстий-сопел, только стального цвета крыша осталась снаружи! А вообще-то городок пуст.. Кое-где мелькнет явный студент, судя по свободе одежды, походки и прически — законы выходно­ го дня или какие-либо каникулы? , ' Своего «специалиста по Востоку» они не нашли. Вежливые вахтеры учебных и административных зданий отвечали, что день закончен и «мистер X», они полагают, на «уикэнде». Домашнего его адреса они не знали, или не принято сообщать неизвестным. Так и осталась она с не- врученной деревянной дощечкой-сувениром на коленях и с ощущением неразгаданности. , И позднее, когда Сашка, тоже слегка удрученный йеудачей, но не настолько, чтобы это могло омрачить ему обретение Канберры, вез их по соседству на Блэк-Маут (Черную гору), чтобы осмотреть столицу с высоты, она все еще думала о том человеке, уж вовсе постороннем ей, забытом надолго и вынырьчувшем внезапно на поверхность сознания. Что же произошло с ним в последние годы, когда они-Псе были уже кто где и когда он переводил в Пекине свои последние совместные документы й уезжали последние люди, с которыми он работал, которых он знал и которые знали его? И как получилось, что он не поехал вслед за ними, а повернул за враждебную черту, во всем знании того, что он знал? Или попросту нашлась чья-то перестраховавшаяся рука,