Сибирские огни, 1985, № 3

Кулунде — колыханье спин, черных и серых, кудрявых и слившихся в единое, ползущее по степи пятно, если смотреть с самолетика, и блею­ щая грязная суматошная стихия, если попадешь в гущу ее с машиной и долго не можешь выбраться, несмотря на выражения шофера и гор­ танные крики чабанов. Но здесь другое — ходячее золото Австралии! Как же было не отдать ему должное! За неизменной колючей проволокой вдоль дороги, на большом пространстве, уже не столь 'зеленом от пожухлой к осени травы, промеж отдельных, далеко расставленных низких и ветвистых деревьев, без всякого присмотра бродили кучки, похожие цветом и мохнатрй поверх­ ностью на клубы пыли. Кучки передвигались, аккуратно пощипывали траву, и одна, совсем рядом с изгородью, вѣіглядела такой милой и фо­ тогеничной, что она стала умолять Сашку сфотографировать их вместе! Она стала в позу Наполеона, положив руку на проволоку, но овцы не пожелали позировать, дружно развернулись задом и стали уходить в глубь чьей-то собственной.территории. Сашкино настроение вошло в норму, когда они торжественно вье- хали. в К а ^ е р р у по. северной авеню, прямой и озелененной, словно окунулиснЖтишицу и благолепие столичного полдня. Проеет застройки Канберры был представлен чикагским архитек­ тором. Вальтером Барлей Гриффином, получил первенство на междуна- родно.м конкурсе, и, начиная с девятьсот тринадцатого года, в канун первой мировой войны, когда Европу сотрясало разрушительной силой орудий, на пятом материке стало возникать нечто, по тем временам ни на что не похожее, но “удивительно предвосхитившее сегодняшние прин­ ципы градостроительства. Город-парк, в голубой, вогнутой, как чаша, 'долине, среди гор, сизых от лесов и мягких от - Пологости очертаний. • И безвестная речка Молон.гло вместе с ключами, бьющими из глубины, создали озеро (имени Барлей Гриффина), принявшее у неба голубизну и в небо взметнувшее белопенный гейзер высотой сто сорок метров в честь капитана Кука. Можно кружить до бесконечности по кольцевым магистралям, вза ­ имно вписанным и пересеченным, растекшимся по долине, как круги по воде. Вдоль бровок немыслимой чистоты асфальта и изумрудности травяных газонов, без оград и с оградами, упрятанными в стрижку живых изгородей. И в неожиданной живописности встречных зданий — с приподнятыми углами крыш, наподобие пагод, современно-стеклян­ ных и антично-ьсолонных — каждое в стиле своей страны. Лестница -лепных богов-уродцев — посольство Индонезии. Казарменный кирпич­ ный корпус — США. И строгое, в деловой добротности, с литыми по- ленинградски решетками — СССР. «Смотри, вон твое, родное!»— ска ­ зал Сашка, и не понять было, что в этих /словах — ирония или нечто иное? Неподвижно висят на флагштоках пестрые лоскуты флагов — знать бы, какой из них сингапурский? А спросить не у кого — по внешней видимости, южная Канберра пуста — только сиреневый блеск дорог да похожий на шипение звук пролетевшей машины. Сашка причалил машину к обочине и стал в сердцах листать путе­ водитель. Послушайте, мы же совсем рядом! Мы стоим против Бирмы, а это — на углу! Церкви выходили к ним навстречу из древесной тени и ч ащ и_ удивительно много в Канберре церквей всех вероисповеданий! Она по­ думала: так много и на таком пятачке, словно тоже представительст­ ва только власти небесной! Тяжеловесная старая Англия — нетесан- ный бурый камень.^ И ввысь устремленная остроконечная готика. Самой оригинальной можно считать церковь, реконструированную из первого железнодорожного вокзала,— вот уж ничего не пропадет зря в этом практичном мире! С треугольным фасадом, и аркой, куда некогда заезжал паровоз, с опущенной, как шатер, кровлей она выглядит впол­ не «модерново» за счет крупной шершавой кладки. 50