Сибирские огни, 1985, № 3

и вновь вынесла их из Сиднея глянцевая хайвей’ и понесла, лило­ вея, взлетая и изгибаясь, проваливаясь в коридор выемки (гора р а з­ резана надвое, словно кекс, едешь в каменном, цвета охры, нутре ее, только'ручеек неба высоко-высоко), затормаживая у стеклянных будок шлагбаумов — проезд платный. Не хочешь платить,— пожалуйста, в объезд. Сэкономишь на долларах, потеряешь на скорости! Так начался для нее круг времяпрепровождения-в дороге, когда мож­ но не думать, только смотреть и впитывать происходящее. И последний е е .круг погружения в тепло и привязанность двух этих людей — Сашки и Анечки, одного из которых — Анечку — она вовсе не знала прежде. И Сашка, наконец-то свободный от дел служебных, вел машину в состоянии радости и доброты к ним — жене и девочке из детства, и мужского довольства собой, потому что он может позволить себе это — показывать ей свою Австралию и на свОей машине свозить на «уикэнд» в Канберру. Он вел машину воодушевленно (тем более, что это его новенькая машина, купленная взамен старой, расплющенной в аварии на дороге, он уцелел просто чудом, но не струсил, а наоборот, как бы поверил в , свое бессмертие). Приятно было держать руки на светлом пластиковом руле. От скорости дорожная обстановка сливалась в сплошную белую полосу, и, когда позволяло движение, он поворачивался к ней и говорил что-нибудь сме-шное. Анечка сидела с ним рядом, подавала себе прямо в рот виноградины от большой фиолетовой грозди — для поддержания сил. И ей подавалась, через спинку сиденья, такая же колорит­ ная гроздь. Конечно, хорошо все это было — быстрый, почти самолетный ход машины и дружелюбие Сашки, который дарил ей эту поездку с коро­ левской щедростью. Она сознавала, что вряд ли сможет отплатить ему в тех же ценностях, и все же это не мешало ей с легким сердцем ка­ чаться на просторе заднего сиденья машины. Или ей нужно было выр­ ваться из Сиднея, с его количеством посторонних судеб, валившихся на нее как из рога изобилия? Тягостно от скорбного сочувствия Вере, от непредвиденного и противоречивого, что овладело ею в доме Юльки, не говоря о тяжелых, как камни, слезах Человека из Сузуна. Они завтракали по пути в неизвестном ей городишке, плоском и пу­ стоватом, с одной улицей, обставленной неизменным «шоппингом», кемпингом и бензозаправкой, прямо в -открытом скверике на развилке, где все предусмотрено для краткой стоянки человека: дощатый стол и скамьи под развесистым деревом и прочие удобства ^ цивилизации. Анечка разложила на солнышке распакованную снедь, ветер задувал, как пЪдол, край белой садфетки, и сухо, по-осеннему, шуршал рядом местный дуб. Сашка жевал холодное мясо, хохотал, что неплохо бы «согреться», и все это, вместе взятое, несмотря на чужеземность окру­ жения, в-друг перенесло ее в атмосферу прежних их пикников где-нибудь на Сунгари... Сашкино благодушие погасло, когда они натолкнулись на забастов­ ку траков. Они знали об этой забастовке и говорили перед отъездом, как бы не угодить, но когда при спуске со взгорка увидели далекб растянутую цепочку ярких и огромных, как пожарные машины, .траков, заблокировавших дорогу, Сашка выруга.чся, потому что он лично им не сочувствует! А когда сонный от исполнения долга полицейский веж­ ливо завернул их на пыльный сверток, Сашка заворчал в тревоге за свою .новенькую красавицу; может быть, это эгоистично было с ее стороны не разделить Сашкиных огорчений, но еще радостнее стало от переме­ ны пути, потому что наконец-то подлинная Австралия приблизилась к ней на расстояние вытянутой из окна руки, взамен стертого скоросѣями 'зеленого пятна на хайвее. — Сашка, смотри, овцы! Даъай остановимся, я подойду поближе! Нельзя сказать, чтобы она в своей жизни не видала овечьих отар в Хайвей — скоростная магистраль».