Сибирские огни, 1985, № 3

римым своим сочетанием старины и сегодняшнего дня. Потому что здесь именно был тот первый в Сибири монетный двор, где выпускались еще при Екатерине первые рубли с отчеканенным сибирским соболем из Колыванской руды. До сих пор находят в основаниях плотийы, на речке, у фундамента мехмастерских, выросших на костях того монет­ ного двора, кандалы русских, серебряных дел умельцев. А рядом с этим лесовозы, лесовозы, идущие с лесосек на Верхний склад, на станцию, хлыстами сосновых вершин заметающие песок на сузунских дорогах. Живое биение будней района, где растет хлеб и лес и откуда зарождается, по существу, как от истока,.то, что мы называем экономикой страны. И люди, которых она встречала в той командировке,— шоферы, лесоустроители, дорожные ремонтеры, милиционеры ГАИ и секретари райкома, были такими простыми, могучими людьми, с такой добротой и участием относились к ней, молодой тогда* и заряженной делом — построить дорогу, необходимую им, что весь этот рабочий поселок в бору зафиксировался в ее памяти светлым клочком земли, на которой наконец-то ощутила она себя неотделимой от России, как пустившая корни сосенка. И потому, возможно, согласилась она выполнить семейное пору­ чение, повидаться с посторонним ей человеком из Сузуна, после войны и плена застрявшим в Австралии. Встреча должна была состояться в еще более постороннем доме, потому что у себя и в присутствии своей новой жены-югославки он не мог или не хотел говорить с ней о своей оставшейся в России семье. А нужно было поговорить. Что-то не проговаривалось у них в письмах со взрослым сыном, в частности, из недоверия или осторожности — не повредить бы другому... И конечно, передать такой милый пустячок — плетенный из бересты туесок,, кро­ хотный, но копия того, в который он некогда собирал бруснику в своем сузунском бору. И от которого, увидит она, перехватит у него дыхание, как от горсти родной земли. ■ . Итак, был посторонний дом, причем дом священника, куда при­ везли ее и сдали с рук на руки Сашка и Анечка. И нужно, наверное, сказать пару слов о священнике, потому что это — явление, от сидней­ ской жизни неотделимое. ■ В Сиднее несколько ііравославных церквей (пять, кажется). У каж ­ дой свой настоятель и свой круг молящихся. Причем круги эти не толь­ ко не соприкасаются, но- взаимно отталкиваются. Все зависит от того, к какой епархии в международной системе православия относится дан ­ ный пастырь. Во всяком случае, если даже окольным путем он подчи­ нен, в конечном счете. Московскому патриарху, его церковь бойкоти­ руют приверженцы того же «Русского клуба»! Тетушки говорили: В Брисбене к такому «ставленнику Москвы» прихожанки применили «санкции» вплоть до отключения водопровода, пока настоятель не ретировался! По отрывочным данным, хозяин этого дома прибыл в Сидней из Сан-Франциско и славился удивительной душевности проповедями в той своей маленькой церквушке, куда, невзирая на отдаленность района, съезжался к вечерне круг его ревнителей. И пока не появился в этом доме человек из Сузуна, она вынужде­ на была сидеть с хозяином-священником в его более чем скромной ■ гостиной (как и подобает сану) и вести беседу. Правда, одна стена постиной, пустоватой, с иконами в углу, была вся уставлена радиоаппа­ ратурой разных размеров, коробками с кнопками и переключателями, что должно было означать личное пристрастие его к современной сте­ реомузыке, но, честно говоря, вызывало мысль о шпионских передат­ чиках. А сам хозяин, гибкий и узкобедрый, затянутый в черную глухую «водолазку», с черным клинышком «мефистофельской» бородки и ог­ ненными очами, вовсе не отвечал привычному типу священника, а ско­ рее напоминал мафиози из итальянского кинофильма!