Сибирские огни, 1985, № 3

— Лелька! Откуда ты здесь? И почему ты стоишь? Сашка тебя бро­ си л— это так на него похоже! Мне говорили — ты у них остановилась! Пойдем! — И она повлекла ее наверх, по пути бросив на стол две двадца ­ тидолларовые бумажки — цена пребывания, оказывается! Только в этот момент, по законам комедийного жанра, вынырнул и взлетел вдогонку им Сашка, нагруженьшій коробками и тортами. — Юлька уже прЬвела тебя? Ну и прекрасно,— и тем самым как бы передал ее с рук на руки... ...Истершоу. Если рассматривать конструктивно,— огороженное про­ странство где-то в черте города, начиненное павильонами разной степени долговечности — от крытых рифленым железом, как пакгаузы, серых корпусов до всеми красками и флагами расцвеченной вертушки карусе­ ли. Как явление — это праздник. Австралийцы вообще любят развлече­ ния. Можно подумать, для того только работает, и нелегко, отец семей­ ства, чтобы дать возможность домашним своим, с детьми вот так безудержно толкаться в одержимо-пестрой толпе, тратить деньги на разную Дребедень, вроде подарочных мешков со свистульками, бумаж ­ ными кепочками фирмы «Истершоу», шариками, смешными крокодилами и прочим; непонятного назначения. — Дети это любят,— говорит Юлька. И младший Юлькин ребенок- Пит, или Петька, упитанный и розовый, как все австралийские дети, просто верещит от восторга, натянув на себя страшнющую маску с боро­ дой и огромными ушами зеленого цвета, а старшая діевочка, такая то­ ненькая и сдержанная по-англииски за столом дома, упорно тянет их в угол площадки, где в мутноватом дневном небе вертятся, как протубе­ ранцы, «чертовы колеса» различных конструкций. И когда ее, такую благонравную, привязывают цепями к какой-то адской решетке и она, под безумные ритмы современности, взмывает ввысь, так что волосы становятся дыбом и выше колен задирается платьишко, лицо ее стано­ вится вдохновенным, как у Жанны д ’Арк! < ' Толпа плотная, жарко дышащая плывет мимо всех эти.ч бесчислен­ ных киосков, будочек, прилавков с горками наваленной бумажно-тря­ почной пестроты, мимо надписей и указателей — не так-то просто сориен­ тироваться в ярмарочном городке! И в этой толпе не видят друг друга, как в лесу,— от свободно обнимающихся парочек, обтянутых расписными по живбту и. спине майками (их можно здесь же отштамповать в сосед­ нем павильоне любой рисунок на выбор и натянуть на себя горячень­ кими), и почему-то с вымазанными черным лицами («Так смешнее»,— поясняет, уже привычная к такому, Юлька), до толстяков преклонного возраста с голыми коленками, щелкающими фотокамерами и чего-то жующими непринужденно. А можно и здесь же, в толчее, на врытых в землю чурбачках и скамьях за дощатыми столами перекусить всем тем, что продается в окружности,— пышнэ-кремовым мороженым или горя­ чими многослойными, не влезающими в рот бутербродами из овощей и мяса, если не захочешь зайти в капитальный ресторанчик с кораблями капитана Кука на деревянных деталях интерьера, где те же плоские кус­ ки «стейков», только поданные на больших тарелках с перцем, картофе­ лем и брюссельской капустой. А то, из чего происходят эти самые «стейки», и что, по существу, составляет, главную славу Австралии, мычит и хрюкает в тех длинных, как пакгаузы, корпусах^ «Надо посмотреть»,— тянет Юлька. «Оно» стоит на чистых подстилках из соломы, каждое в своем личном отсеке,— вы­ холенные и вымытые, громадных размеров розовые свиноматки, а над головами их висят знаки грамот и медалей, овцы-бараны, такие курча­ вые, словно их завивал парикмахер, с крутыми рогами, с шелковистой шерстью до земли, в складках жира, словно ожерельях,— такие значи- тельные, словно сознающие себя одним из китов, на ко'Лэрых держится Австралия. И можно увидеть, как стригут рекордисток-овец рекордсме- ны-стригали (за- отдельную входную плату )! На помост в похожем- на кинотеатр зале выходит парень, тоже кудрявый, могучего, сложения, как с рекламной картинки, и выводят ему такого мохнатого завитого барана,