Сибирские огни, 1985, № 3

ресторанчиков. И вдоль всего этого переливается толпа, так же плохо различимая в переменчивых бликах света. Но что-то она разглядела, конечно. Мужской состав, в большинстве, разных возрастов, и почему-то много, как показалось ей, китайцев, словно это Сингапур, а не Сидней! И явно туристские компании — благонравного вида пожилые мужчины со своими седыми леди. Из Англии, может быть? Нельзя быть в Австра­ лии— и не повидать! И странных парней на перекрестке, в пятне света, рассмотрела она: над волосатой распахнутой грудью, над обтянутым мужским торсом — девичье-белокурая, до пояса заплетенная коса — как понимать это? Такого не увидишь днем, в деловом Сиднее. И конечно — женщины! Сами по себе, как нимфы ночи, присутствовали здесь. Одна почему-то запомнилась ей — не броско одетая — в юбочке расклешенной и спортивного покроя блузке, на тонких каблучках босоножек, мелкие черты совсем 'молодого лица в обрамлении свободных светлых волос, стояла она у стены в такой нарочито-небрежной и, вместе с тем, вызы­ вающей позе, опершись о косяк, что почти не допускал сомнений смысл ее пребывания здесь. Профессия или просто распутство? Скорее всего — первое. Чувство озноба вызывало это зрелище почему-то. Читать об' этом, что где-то «у них там», в порядке вещей,— одно, а видеть своими глазами — другое. Любовь, расцененная на деньги по прейскуранту,— от этой девчонки на панели до того белого особняка, в розах, над Сид­ нейской бухтой, И-в довершение всего — неширокая площадь. Обступившие ее ста­ рые здания — узковатые окна, затененные, выпуклые фасады. А в цент­ р е— как гигантская жар-птица — фонтан, светящийся желтым пламенем, колесо, вертящееся в воздухе и разбрызгивающее золотые брызги на все это нешумное, но беспрестанное движение К-инг-кросса. Как иллюзор­ ность того, что происходит здесь: выключат свет, и спектакль окончится. Говорят, днем Кинг-кросс — не примечательная и даже серая в обыден­ ности улица.,. . ь і И только в последний час этого дня, когда они сидели с Руденко в низком, типа «кабачок», темноватом, пропахшем пряными запахами ки­ тайской кухни зале клуба «Мандарин», он спросил о Маше. > И здесь, на липком пластике ничем не покрытого стола и плечом к плечу с посторонними, на чужих языках говорящими людьми, он стал записывать адрес: Иркутская область... И так далее. В кожаную с не­ русским алфавитом книжицу.» — Когда будешь в Сиднее, попроси, чтобы тебя.свозили на Истер- шоу — сказал дядя Максим, Провожая ее на автовокзале в Брисбене. Истершоу—*по-нашему пасхальная ярмарка — бывает только раз в год и выставляет все, чем сильна и богата Австралия. На Истершоу ее повезла Юлька. Кто, кроме нее, маленькой, свобод­ ной от службы женщины, мог позволить себе такое — катать кого-то по городу в рабочий день?! И вообще, буквально с неба слетела к ней Юлька, вернее с той крас­ ной лестницы в «Русском клубе», у подножья которого она стояла, бро­ шенная Сашкой на произвол судьбы. В конце красной и ворсистой от ковра лестницы виден был стол, сидела комиссия, и каждый, кто подни­ мался, расписывался, клал деньги и'только, тогда входил. А она стояла у подножья и не знала, как быть, пото.му что ни одного доллара у нее не было в руках, окутанных пышными )укавами платья. И вообще она не знала, на каких условиях-вез ее сюда СашКа! Чувство неловкости и беспомощности начинало захлестывать ее, хотя она и делала вид, что просто ждет кого-то. А те, кто проходили мимо, не узнавали ее, и она их не узнавала. Это позднее, в зале, словно спадет временная пелена... В эту гнусную минуту и слетела к ней Юлька с высоты — девчонка, с которой они никогда не дружили прежде, потому что Юлька была младше на класс и на, курс, но которую он.а знала, конечно, потому что нельзя было не знать друг друра в том, замкнутом круге Харбина,